Тринадцатый этаж
Шрифт:
Я в отчаянии откинулся на спинку сиденья. Я пребывал в полном, безнадежном смятении, будучи зажат между двумя зловещими расчетливыми мирами. Мое замешательство оказалось настолько сильным, что я был не в состоянии понять — исходит ли от одного из этих миров какая-то конкретная угроза.
И я постоянно должен был сохранять самообладание. Ведь самая пустяковая демонстрация того, что я знаю о существовании Верхнего, Реального Мира, могла привести к тому, что меня немедленно перепрограммируют и я полностью забуду все, что узнал.
Придя
Я закрыл дверь за собой, и Хит посмотрел на меня сквозь очки. В его пристальном взгляде отсутствовал всякий намек на обеспокоенность. Было ясно, что он не считает, что его поймали с поличным на месте преступления.
— Да? — нетерпеливо сказал он.
— Что ты здесь делаешь?
— Теперь это мой офис. Пришло распоряжение прямиком из главного управления. А ты пока что сможешь найти себе место для работы у мистера Уитни в отделе функционального генерирования.
Я отнесся к такой прозаической перемене с полным безразличием и собрался уходить. Однако в дверях я задержался. Наступил хороший момент для того, чтобы выяснить, не являлся ли он контактной единицей.
— Чего тебе еще? — с раздражением спросил Хит.
Я повернулся к столу и начал тщательно изучать его застывшее лицо, стараясь определить — не подошел ли момент, когда мне, наконец, удастся получить доказательство того, что я не существую? Тут я взбунтовался против абсолютной нелепости этой мысли. Я не могу не существовать! Картезианская философия обеспечивала меня достаточным количеством доказательств, чтобы убрать мои сомнения.
Cogito ergo sum: я мыслю, следовательно — я существую.
— Не тяни резину, — сердито сказал Хит. — Я должен за неделю подготовить этот симулятор к публичной демонстрации.
Отбросив нерешительность в сторону, я расправил плечи:
— Можешь прекратить притворяться. Я знаю, что ты — агент того, другого симулятора.
Хит лишь сидел неподвижно. Но внутри у него произошел взрыв. Я смог определить это по его глазам, которые внезапно вспыхнули яростью. И тут я понял, что как раз в этот самый момент он мог находиться в сопереживательной связи со своим Оператором Верхней Реальности!
Но Хит спокойным голосом спросил:
— Что ты сказал?
Теперь он хотел, чтобы я повторил мои слова специально для этого Оператора! Мое промедление уже обернулось бедой!
Я бросился к нему через стол, отчаянно стараясь дотянуться и схватить. Однако Хит отпрянул назад, оказавшись вне досягаемости, и в его руке появился лазерный пистолет, вынутый из выдвижного ящика.
Широкий луч малинового цвета прошелся по моим рукам, груди, животу, и я свалился поперек стола, мгновенно лишенный контроля над всеми мышцами от поясницы до шеи.
Для Хита не составило труда поднять меня и поставить на ноги. Сделав это, он повел меня спиной вперед к креслу и впихнул меня в него. Затем он парализовал лазерным лучом
Я сидел в кресле, слегка завалившись боком, и мог пошевелить только головой. Я лихорадочно попытался подвигать рукой, чтобы определить, насколько сильно меня расслабило. Я смог лишь подергать указательным пальцем. Это значило, что я должен был оставаться неподвижным несколько часов. Хиту же требовалось всего лишь несколько минут. Я мог только сидеть и ждать, пока меня перепрограммируют.
— Когда это произойдет? — спросил я в отчаянии.
Он ничего не ответил. Через секунду он запер обе двери на замки, после чего оперся задом о край стола.
— Как ты узнал, Холл?
За предыдущие сутки я не уделил ни одной минуты на то, чтобы как следует обдумать мою реакцию на тот случай, если окажусь в подобной ловушке в последнем противостоянии с врагом. И вот я попался, и вовсе не чувствовал ужаса, который, как мне прежде казалось, должен был бы испытывать.
— От Фуллера, — сказал я.
— Но как ему-то удалось узнать?
— Он сам все выяснил. Тебе должно быть это известно.
— Почему мне должно быть известно?
— Значит, кроме тебя, есть еще агенты?
— Если они есть, то это держали от меня в тайне.
Хит взглянул на пульт внутренней связи, потом снова на меня. Было видно: его что-то тревожило. Но мне не приходило в голову — что это могло быть.
Затем он улыбнулся, вернулся ко мне, сгреб рукой мои волосы на голове, с силой отклонил ее назад и слегка прошелся лазерным лучом по горлу.
Я снова ничего не мог понять. Если меня должны были вывести из программы в любой момент, то для чего Хиту было парализовать мои голосовые связки?
Он причесался и оправил костюм. Сев обратно в свое кресло, он вкрадчиво заговорил в микрофон:
— Мисс Форд, будьте любезны, свяжите меня с мистером Сискином. И подключите линию к аппарату засекречивания.
Мне не был виден экран видеофона. Но голос Сискина я сразу узнал. Он спросил:
— Какие-то проблемы, Маркус?
— Нет. Все под контролем. Хорас, вы предоставили мне здесь чертовски хорошее место, и дела пойдут выгодно для нас обоих, потому что мы полностью разделяем взгляды друг друга. По всем вопросам. — Хит замялся.
— Да?
— Это важно, Хорас… тот факт, что мы полностью понимаем друг друга. По поводу партии и всего остального. Я подчеркиваю этот пункт, потому что завтра я хотел бы предстать вместе с вами перед психодетектором.
Я смутился еще больше. Меня не только не начали перепрограммировать, но и этот разговор велся на совершенно другую тему.
— Так, погоди, — возразил Сискин. — Я не вижу причин, по которым должен подтверждать все, что тебе говорил.
— Вам это не нужно. — Выражение лица Хита исполнилось суровости и подобострастия. — Это я обязан убедить вас, что отныне и навсегда буду верным членом вашей организации. И не только потому, что рад поучаствовать в хорошем деле, когда мне предлагают. Главная причина — это то, что вы и я — свои люди… мы на одной стороне!