Тринадцатый легион
Шрифт:
— Любой, кто двинется — умрет, — спокойным и уверенным голосом заявляю я им. Именно это я и имею в виду. Я смотрю на их ошеломленные лица, и мой внутренний взор видит в каждом из них всего лишь кучку пепла. Они всем умрут, если мы преуспеем. Они все ходячие трупы. Кронин и Страйден толпятся за моей спиной, и я спускаюсь вниз на пару метров по стене, размахивая пистолетами, чтобы никто не подобрался слишком близко. Двое детей прилипли к своей маме, тонкой молодой женщине в красном рабочем комбинезоне, их глаза широко раскрыты от страха. Но на самом деле, они не дети, просто две маленькие, жалкие кучки пепла. Я слышу, как остальные прыгают за мной, держа в руке пистолет, ко мне подходит Кронин. Когда мы идем вперед, толпа расступается перед нами,
Мы почти достигаем уводящего отсюда коридора, когда это случается, какой-то геройский идиот пытается схватить оружие Кронина. Пистолет в моей руке изрыгает смерть и отбрасывает изуродованный труп в толпу, которая немедленно начинает истерично вопить и разбегаться по своим квартирам. Мы тоже срываемся в бег, спеша убраться оттуда. Я не хочу тратить и лишней секунды на мертвецов на площади.
ВЫБРОСИВ оружие в мусорную шахту — для конспирации оно не очень-то подходит — мы идем дальше, к следующим воротам. Что ж, насколько я могу сказать, время, проведенное в воздушной шахте, каким-то образом включилось мое чувство направления. Мы пересекаем своего рода рынок, огромное открытое пространство полное палаток, большинство из которых вроде бы закрыты. Я полагаю, пока Коританорум в осаде, мало товаров осталось на продажу. Огромная бронзовая статуя, думаю Махариуса, возвышается в центре площади, стоя на мраморном пьедестале, высотой примерно на три метра выше меня. Хотя это место весьма оживленное, это дает нам возможность избежать бродящих по округе патрулей, мы ныряем в толпу, если они подходят слишком близко. Большинство вокруг составляют женщины и дети, я полагаю, что старшие дети и мужчины тяжело трудятся на фабриках и сражаются, чтобы сдержать огромную цитадель, поскольку петля сил Империума снаружи сжимается все сильнее. Мне интересно, что произошло с остальными штрафниками "Последнего шанса", я бы с радостью дал им пойти и закончить миссию, пока мы спрятались бы в какой-нибудь дыре. Хотя это не вариант — если только не я мечтаю поджариться в плазменном взрыве.
Тем временем, сделав огромный круг по второму кольцу, мы умудряемся пробраться к главному коридору. Отсюда легко взять направление и мы спешим, как можем. Понятия не имею, что мы будем делать, когда доберемся до прохода, или как мы свяжемся с Полковником, но я решил, что в этот момент нам нужно беспокоиться только об одном. Возрастающая частота появления охраны предупреждается нас о том, что мы приближаемся к соединяющему туннелю и идем прямо к нему. Про себя отмечаю, насколько хорошо вооружена охрана. Я не могу остановиться и сосчитать их, не вызвав подозрений, но я полагаю, там как минимум десяток бойцов. Мы проходим еще одну сотню метров по коридору, когда мы подходим к сторожке, эмблема сил безопасности украшает крепкие, двойные двери. Рядом никого нет, никакой охраны, и я подхожу поближе, чтобы осмотреться, двое других тупо тащатся за мной, довольные просто следовать моему руководству. Осознав, что нам тут делать нечего, я начинаю разворачиваться. В этот момент я улавливаю, как за мной скрипнула дверь. По моей спине бежит дрожь, когда я слышу, как оттуда кто-то выходит. За спиной я слышу голос Полковника.
— Заходи внутрь, идиот!
ДВАДЦАТЬ мертвых охранников лежат внутри сторожки, которая оказалась всего лишь помещением с терминалами, с парой камер вдоль одной из стен. И снова тут мозаика, в этот раз это изображение какой-то битвы из древности, а не абстрактные очертания. Я не могу сказать, что это за сражение, поскольку тела мертвых офицеров безопасности заслоняют обзор. Их раздутые трупы очень сильно напоминают гвардейцев в башне у ворот, и это подсказывает мне, что не мы одни сражаемся против повстанцев изнутри.
—
— Что здесь случилось? — спрашивает Страйден, глядя на трупы.
— Они были мертвы, когда мы прибыли, — пожав плечами, отвечает Лори, — я думаю, наш невидимый помощник из сторожевой башни все еще присматривает за нами.
— Вы намеренно что ли хотели попасться, Кейдж? — требует ответа Шеффер, закрывая двери за нами. Он указывает на Гудманза, который сидит за самым здоровым терминалом, снова подключенный.
— Отсюда мы получили доступ ко всей сети безопасности и следили за всеми коммуникационными каналами. Мы отслеживали доклады о вашем местонахождении последние четыре часа. К счастью для вас, Гудманз умудрился сотворить несколько ложных докладов и якобы пожаров, чтобы сбить их со следа.
— Так как мы пройдем через следующие ворота? — спрашивает Страйден. — Они теперь очень внимательны.
— Как и в прошлый раз, мы просто пройдем через них, — отвечает нам Полковник, указывая в сторону униформы на трупах вокруг нас.
— Последние два часа туда-сюда шастают отряды безопасности, еще один не вызовет нежелательного внимания.
Все внимание приковано к Гудманзу, когда он вздыхает, и пока я смотрю, невральный шнур возвращается в голову, после чего он откидывается на спинку стула.
— Что такое? — спрашивает Полковник, наклоняется над стулом и пристально вглядывается в полудюжину экранов терминала.
— Я больше не могу использовать терминальную сеть, — медленно произносит он, восстанавливаясь от какого-то шока, — они распознали, что я сделал, и другие техножрецы начали сканировать сеть, ища меня. Я умудрился отключиться до того, как они нашли, но только потому, что у меня достаточно такой практики за последние два дня. Они найдут меня сразу же, как только я снова появлюсь в сети.
— Что последнее ты выяснил? — спрашивает Шеффер, отводя взор от экранов, чтобы посмотреть на техножреца.
— Ничто не указывает на то, что они знают о том, что мы направляемся к плазменным реакторам, — уверяет он нас, — они подозревают, что мы пытаемся пробраться в одну из башенных групп в центральной крепости. Им и в голову не приходит, что мы можем сделать что-то более неприятное, чем отключить пару орудий.
— Хорошо, значит, мы можем продолжать, — говорит Полковник, выпрямляясь, и пробегается взглядом по мертвым охранникам в комнате, — мы должны будем добраться до последнего туннеля до ночи, третье кольцо совсем небольшое.
— И потом что? — спрашивает Лорон, склонившись, чтобы снять комбинезон с подходящего по размерам охранника.
— Мы завершим нашу миссию, — мрачно отвечает Полковник.
— Я ДУМАЛА насчет нашего таинственного стража, — говорит Лори, пока мы спускаемся по пролету, который уводит нас из главного коридора третьего круга. — Почему он не взорвал реакторы?
— Это очень сложный процесс — надругаться над сдерживающим полем такого типа, о котором мы говорили, — объясняет Гудманз, пока прихрамывает по рокритовым ступенькам перед нами.
— Большая часть реактора предназначена для создания печатей и хелиграмм, чтобы наверняка сохранилось благословение Бога-Машины. Множество систем безопасности будут останавливать вас, вы не можете просто дотронуться до руны и пропеть пару гимнов, чтобы они отключились. Понадобится кто-нибудь из моего ордена.
— И я понимаю, почему не послали туда тебя одного, — добавляет Лорон, ссылаясь на все возрастающую хрупкость техножреца. Тот, словно каждый час старится на год, он начал сильно медлить с тех пор как, я встретил его три дня назад. Он говорил, что пройдет как минимум месяц, но глядя на его текущее состояние, я не могу вообразить, что он переживет хотя бы послезавтрашний день. Полковник снова молчалив, явно в напряжении от того, что мы приближаемся к цели нашей миссии. Он некоторое время уже вел себя почти как человек, но сейчас вернулся к своему поведению человека-машины.