Тринадцатый сектор
Шрифт:
Инженеру трудно было понять, кого наметили себе в качестве жертв безумные твари – людей или таких же существ, но, по большому счету, это не имело значения. Ему не было никакого дела до разборок сумасшедших. Все, что ему хотелось, – поскорее убраться из этого жуткого места и постараться восстановить память.
Он очень надеялся, что вызванная вспышкой амнезия у него или помутнение рассудка у ползущей по склону парочки, и похожие проблемы у многих других людей, мелькающих в разрывах пылевой завесы, – явление временное.
Он был почти уверен, что его личное состояние придет в норму гораздо быстрее,
Он мог гарантировать, что все закончится благополучно. Иначе просто не могло быть!
Но, похоже, Зоне отчуждения, сыгравшей с людьми странную шутку, было плевать на все надежды, уверенность и гарантии одного из попавших в ее ловушку людей. Она имела насчет выживших в катастрофе существ свои планы.
Инженер нащупал в кармане футляр с запасными очками, но не стал его доставать. Он медленно опустил руку и, сам не зная почему, двинулся следом за парочкой безумных охотников. Шел он осторожно, стараясь не запнуться, то и дело судорожно взмахивая руками, чтобы сохранить равновесие. Нет, голова у него не кружилась, руки и ноги слушались, но собственное тело казалось чужим, а непривычное обострение всех чувств заставляло Инженера ощущать себя не в своей тарелке.
Впрочем, продлилось это состояние недолго. С каждым шагом он шел все увереннее, а обостренные чувства становились все более привычными. Как говорится, к хорошему привыкать легко. Еще не добравшись до вершины завала, Инженер понял, что его «обновленное» тело в прекрасной форме, а слух, зрение и обоняние остры, как никогда. Он достал ненужные очки и отшвырнул их в сторону. Слух уловил едва слышный для нормального уха треск футляра и звон разбитого стекла. Теперь он звучал для Инженера, как грохот рухнувшей витрины. Слух даже точно подсказал, какое из стекол разбилось. Инженер усмехнулся. Пока он так и не понял, что сотворила с ним загадочная вспышка, но это начинало ему нравиться.
«Возможно, это действительно скоро пройдет, – подумалось Инженеру, – например, если вспышка лишь временно активировала скрытые возможности организма. Но пока не прошло, этим следует пользоваться на всю катушку!»
Следующим подало сигнал обостренное обоняние. Нахлынувший было энтузиазм мгновенно улетучился. Донесшийся до Инженера запах был тяжелым, отвратительным и... таким притягивающим! Инженер вдруг понял, что шел на этот запах с самого начала, просто лишь сейчас это осознал. Он шел на запах свежей крови. Его тянуло туда же, куда и тех двоих безумцев и... по той же причине!
Инженеру на миг стало очень страшно. Он ощутил дикий, подавляющий разум и волю голод. В одно мгновение все восприятие мира перевернулось. Теперь для Инженера в мире не осталось ничего, кроме голода – зверя, засевшего внутри человека. Этот ужасный зверь рвался наружу, прогрызал себе путь, пожирая внутренности, и дико выл, используя пустой желудок хозяина, как рупор. Взгляд Инженера затянула мутная пелена, сквозь которую, как сквозь фильтр, проникал только один цвет – красный. Впрочем, кроме него в мире остался лишь серый цвет пыли и пепла, так что особо утруждаться «фильтру» не пришлось.
Очутившись наверху завала, Инженер окинул взглядом открывшийся вид. Впереди возвышались руины домов, так что линию горизонта, до сих пор охваченного молочно-белым свечением, он не увидел. Зато он увидел то, что волновало его новую сущность больше всего. Добычу.
В узкой ложбине
Четверка охотников, как заметил Инженер, тянула руки только к одной из женщин. Почему – стало ясно, когда Инженер присмотрелся повнимательнее. Эта женщина была ранена. Правое плечо, бок и бедро залиты кровью.
В ноздри вновь ударил пьянящий запах крови. Инженер едва сдержал желание броситься вниз и, растолкав конкурентов, впиться зубами в глотку жертве. Его останавливало только одно – расчет. Попытка отбить добычу у четверых безумцев могла оказаться опасной затеей. Гораздо проще было напасть на вторую женщину...
Инженер не задумывался, что эти мысли дики и безумны. Более того, едва придя в голову, они сразу стали чем-то вроде нового свода жизненных правил. Нет, Инженер не сошел с ума. Это он знал твердо. Просто он стал другим. Кем? В данный момент ему было не важно. Все, что его волновало, – это желание утолить голод.
Он сорвался с вершины завала и понесся вниз, угрожающе рыча и размахивая кулаками. Поначалу он бежал точно на вторую женщину, но в последний момент ему на глаза будто бы вновь опустился «фильтр», и ноги сами затормозили рядом с истекающей кровью жертвой четверых безумных охотников, которые уже приступили к пиршеству, хотя женщина была пока еще жива. Болевой шок не позволял ей кричать, она лишь хрипела и билась в агонии, тараща белые от ужаса и боли глаза.
Инженер вдруг встретился взглядом с жертвой и на миг замер. Нет, его остановило вовсе не то, что он прочитал во взгляде пожираемого живьем человека. Такие сентиментальные нюансы его отныне не волновали. Секундная пауза была вызвана чем-то другим. Инженер наморщил лоб, будто бы пытаясь что-то вспомнить, но ничего не вспомнил и бросил это глупое занятие. Пока он медлил, конкуренты могли сожрать самые лакомые куски.
Почувствовав, что за спиной появился соперник, один из «копченых» обернулся и вытянул в сторону Инженера руку с раскрытой ладонью. Длинные пальцы покрытой грязью и кровью руки оказались вовсе не пальцами клоунских перчаток. Это были натуральные пальцы корявой руки странного существа. Тоже корявые, да еще и с длиннющими острыми когтями. Вряд ли этот парень родился таким уродом, скорее всего, в этом изменении была виновата все та же вспышка.
«Но тогда какие-то изменения могут быть и у других людей!»
Инженер на секунду забыл о голоде, взглянул на свои руки, а затем торопливо ощупал плечи и лицо. Не считая восковой бледности кожи, все было вроде бы в норме.
Второй «копченый» тоже вскинул корявую руку в странном приветствии, и Инженер внезапно почувствовал слабость. Он сделал пару неуверенных шагов назад и, запнувшись, неловко шлепнулся на пятую точку.
Он не сумел бы внятно объяснить, что произошло, но при этом хорошо понимал, что не боится ни «копченых», ни их загадочного оружия. Потому что сам владеет этим оружием. Да еще и получше, чем эти корявые уроды.