Тринадцатый XI
Шрифт:
Однако он не стал отвечать на выпад Дианы, а обратился сразу ко мне:
— Алексей, пригласишь в дом? Я бы хотел сперва уладить формальности. А уж потом говорить с сёстрами.
—
Мы дошли до просторной гостиной. Вячеслав плюхнулся на диван и поставил свой чемодан на журнальный столик. Мы с девушками сели на диван напротив.
— Это тебе, — он пододвинул ко мне чемодан.
— Надеюсь, я не умру, открывая его, — усмехнулся я.
На самом деле я был уверен в Вячеславе. Он уже давно понял, что власть ему не нужна. Конечно, если в чемодане именно то, о чём я думаю.
— Нет. Содержимое тебе понравится, — улыбнулся Голицын.
Я отстегнул крепления и открыл чемодан.
— Господи! — воскликнула Диана и прикрыла рот рукой.
Она с непониманием смотрела на брата. Никак не могла понять этот поступок.
— Мне точно не мерещится? — спросила Катя, протирая глаза.
— Нет. Вы все правильно поняли, сестры, — ответил им
А я потянулся к короне. Конечно, это всего лишь символ. Но, чёрт возьми, так приятно было держать её в руках…
— Обычно для отречения нужно созывать высшую аристократию и делать это на их глазах. Но я обошёлся письмами, где указал, что передаю власть тебе. Осталось, чтобы дворяне подтвердили это.
Я продолжал рассматривать корону. Наверняка, со стороны моя улыбка выглядела глупо. Неужто это всё? Конец? Не будет больше внутри империи войн и распрей?!
Я успел задуматься об этом всего на мгновение, пока двери гостиной не распахнулись.
— Мы хотели его остановить, но не смогли, — начал оправдываться Тимофей Сергеевич.
А вломившийся к нам Родион Константинович, тяжело дыша, подошёл ко мне, склонился над ухом и прошептал:
— Простите нас, князь. Мы вас не послушали. Градимир Великий воскрес. И первым делом он жаждет расправиться с вами…
Услышав эти слова, я выронил из рук корону, и она покатилась по полу.