Трио для разведённой
Шрифт:
— Не хотелось. Просто не хотелось.
— Почему не хотелось?
— Четвёртый.
— Всё тот же третий, который на деле — второй, — возражает он. — Просто копаем глубже.
Вздыхаю.
— Ну, хорошо. Я посчитала, что с этими мужчинами мне не по пути.
— Ты не отвечаешь на вопрос. Ты от него уходишь.
— Так нельзя, да? — смешливо спрашиваю я.
— Так толку не будет, — всё так же серьёзно отвечает он. — Для тебя же, собственно.
— Они были хуже, чем вы, — честно отвечаю я, а потом добавляю: — Намного.
Роман целует меня в висок, встаёт с кровати и подходит
В который раз ловлю себя а мысли, что он очень красивый мужчина. И это сочетание чёрных брюк и расстёгнутой на верхнюю пуговицу белоснежной рубашки — ему очень идёт. Статный, широкоплечий, высокий, умным взглядом карих глаз, он, наверняка, производит впечатление на многих женщин даже тогда, когда молчит.
— Скажи мне, — решаюсь спросить я, — а твоя личная жизнь — она какая?
— Она очень изменилась с момента моего развода, — отвечает он. — Я предпочитаю ни к кому не привязываться.
— У тебя было много женщин за последний месяц?
— Ты имеешь в виду секс или романтическое общение?
— И то и то. А ты всегда разделяешь?
— Да, теперь обычно разделяю. Романтического общения у меня нет уже очень давно. Если, конечно, мы не берём в расчёт флирт или танцы в клубах или на корпоративах. А насчёт секса — это очень разные женщины. И обычно ненадолго.
— Как раз для того, чтобы не привязываться?
Он кивает:
— Совершенно верно.
— А почему ты не хочешь привязываться?
— А зачем?
— Ну… — подбираю слова. — Вся эта нежность, тепло, забота…
— Я в состоянии о себе позаботиться. Нежности и тепла да, бывает не хватает. Но тут многое зависит от характера женщины, с которой у меня сложились интимные отношения, и от того, какие цели она преследует. В целом, своей жизнью я доволен.
— А дети у тебя есть?
Он мотает головой:
— Нет, детей нет.
— А хочешь?
— Да, хочу.
Ответ меня несколько обескураживает.
— Тогда… — я мнусь… ммм… быть может, стоит сменить подход к общению с женщинами?
— Может, — легко соглашается он. — Но я в принципе не расцениваю приятных мне женщин, как инкубатор. А на длительные отношения осознанно не иду по вышеозначенной причине. Я тебе ещё в поезде говорил, что в институте брака — разочарован. В этом плане у нас с Артуром довольно различающиеся мнения. Он обычно пребывает как раз в поисках своей единственной. Но, насколько я в курсе, пока не нашёл.
Я неспеша вновь подтягиваю вверх платья и надеваю бретели. Ловлю его чуть прищуренный взгляд. Мы немножко молчим.
Беру со столика опустевший бокал.
— Нальёшь мне ещё немножко вина?
— Да, конечно, — кивает он.
Подходит ко мне, забирает из руки бокал. Вскоре наполняет его до половины и протягивает мне. Тепло благодарю и делаю глоток.
Он в это время наливает и себе. Ставит пустую бутылку на пол рядом с баром.
Мы чокаемся и он тоже отпивает немного вина. Возвращается к окну.
— Тебе там уютнее? — спрашиваю я.
— Скоро приедет Артур, — уклончиво отвечает он.
Снова немножко молчим. Пьём вино в тишине гостиничного номера. Я, сидя на кровати, поджав
— Как, по-твоему, мне следует поступить? — глядя на него, спрашиваю я. — Я имею в виду, после того, как закончится эта ночь.
— Выспаться.
— А потом?
— Понять, что мужчины — очень разные.
— Я это понимаю.
— Я имею в виду, что некоторым из них ты сможешь доверять.
— Себя ты из этого списка специально исключил?
— А у тебя на меня какие-то планы? — спрашивает он.
Отчего-то очень робею из-за этого вопроса. Смутившись, смотрю на свои колени и пожимаю плечами.
— Ты когда-нибудь была в элитных клубах мужского стриптиза? — вдруг интересуется он.
— Нет. А почему ты спрашиваешь?
— Там очень много женщин, у которых высокий статус, но они при этом одни. Приходят туда с подругой-двумя, пьют дорогой алкоголь, смотрят на накачанных мальчиков. Те танцуют на сцене, обнажаются, играют накачанными мышцами, сверкают белоснежными улыбками, блестят намазанной маслом загорелой кожей. Мне этих женщин очень жаль.
— Почему?
— Ещё будучи практикующим психологом, в силу ряда обстоятельств я работал с одним парнем, который занимался рекламой таких клубов, и имел возможность с этими женщинами в зале пообщаться. Алкоголь и умение найти к ним подход, развязывали языки и они охотно делились со мной подробностями их личной жизни. Мне это было нужно для понимания аудитории. Разумеется, это частная информация и я её потом не разглашал. Только общие выводы.
— Поделишься ими?
— Да, — кивает он, — для того и рассказываю. Это женщины в основном от двадцати пяти до сорока пяти лет. Практически все — ухоженные красавицы. Спа-салоны, йога, салоны красоты, дорогая одежда известных марок. При этом они не эскортницы, а чаще всего — либо бизнес-вумен, либо высококвалифицированные сотрудники крупных компаний, либо управленцы, либо городские чиновницы. Клуб этот находился здесь, в Москве. Сейчас он уже не работает. Но в своё время был довольно известен. Так вот, я пообщался там дважды. И оба раза не встретил там замужних. Хотя поговорил за две ночи в общей сложности с парой десятков женщин. Я был в костюме и охотно угощал их коктейлями. У меня не было задачи им нравиться, но часто нравился. По крайней мере, в их глазах я однозначно был привлекательнее тех парней, которых они — и не без оснований — считали кем-то вроде мужских проституток. Так вот, знаешь почему эти женщины — почти все — были одиноки?
— Почему?
— Потому что им было трудно найти мужчину, который был бы равен их социальному статусу или имел статус более высокий. И чем старше были эти женщины, тем сложнее им было таких мужчин найти. Для серьёзных отношений, я имею в виду.
— Да, я поняла.
— Чем успешнее была женщина — тем сложнее ей было найти мужчину, с которым она могла бы чувствовать себя именно что женщиной. А не мужиком в юбке. Помнишь фильм "Москва слезам не верит"?
— Конечно.
— Ну, так вот, в реальной жизни — такие истории бывают редко. Обычно даже простая разница зарплат сильно бьёт по мужскому самолюбию, и результат это, как правило, ссоры и разрыв отношений.