Трипофобия
Шрифт:
— Раз так, то какой смысл нам его держать?
— Я сказал, что он идиот, но я не сказал, что он бесполезен. Как я понял, до всей это херни он был сыночкой из богатой семьи. Когда все началось, он с кучей своих друзей заперся у себя в особняке, где они благополучно бухали и трахались.
— А что случилось потом? — с интересом спросила Рита.
— То, что и должно было произойти. Не знаю, как, но зараженные пробрались к ним и устроили там ад. Самое смешное, что Мамули был не только единственным выжившим, но еще и перебил всех тварей на участке.
— Кстати, а почему Мамули? Что за имя?
— Когда мы нашли его, он додумался представиться официально — Мамулян Андрей Арсеньевич. Мне было лень запоминать, поэтому стал звать его сокращенно.
— Ну а Мецгер? Его-то почему так?
— А это ты уже у него спроси, — Босс слегка сморщился, тяжело дыша, — он так и представился.
— Ясно. — Рита на какое-то время замолчала, уставившись в пол. — Может, тогда свою историю расскажешь?
— Она слишком длинная, нудная и неинтересная, — Босс помрачнел, отведя взгляд в сторону.
— А мы куда-то торопимся?
— Если коротко, то, когда все это началось, я и люди, которые назывались моими друзьями, пытались выбраться из Москвы, дабы бежать на восток, где, как нам казалось, было безопасно. Но однажды, когда обстановка накалилась, они оставили меня умирать, чтобы спастись самим, — Босс повернул голову, заглянув Рите прямо в глаза, а на его лице расплылась безумная улыбка, — только вот я выжил. И теперь хочу с ними поговорить.
— Так вот почему мы так рвемся на восток…
— А что такого? — не дал ей договорить Босс, — ведь в ваших же интересах оказаться в безопасности. Все честно.
— Ну да… — Рита замялась на пару секунд, собираясь с мыслями, — так как же тебя зовут на самом деле?
— Это уже не важно, больше это имя ничего не значит, — Босс запрокинул голову, сморщившись от боли, — глянь лучше, что на улице творится.
Кивнув, Рита ушла на пост, оставив недоеденный шоколад на ящике. Босс закрыл глаза, погрузившись в собственные мысли, надеясь уснуть. Однако периодически вспыхивающая боль в поврежденной ноге и спине не позволяла ему этого.
Филипп, занявший койку раненого Владимира, стараясь не разбудить еще спавших в комнате людей, подошел к окну. Снаружи барабанил дождь. Несмотря на духоту в помещении, воздух стал влажным и холодным. Во дворе было пусто, намокшая трава и листья деревьев прогибались под падавшими на них каплями. Слева шумела бегущая по водостоку дождевая вода, образуя лужу внизу около стены. За забором, напротив, наблюдалось оживление: десятка два существ беспорядочно быстро перемещались вдоль дороги взад-вперед. Иногда кто-то из них напарывался на шипы, торчащие из баррикады, начиная неистово орать и размахивать руками.
Внезапно к шуму дождя и воплям зараженных добавился приглушенный голос, доносившийся со спины из-за стены. Обернувшись, Филипп постарался прислушаться, но, не разобрав ни слова, начал аккуратно двигаться к выходу. Идя практически на цыпочках, он
Решив больше не затаиваться, Филипп резко открыл дверь и вышел в коридор. Слева у окна стояли Станислав и Татьяна, которая встрепенулась и, выпучив глаза, глянула на Филиппа. Но затем ее взгляд сузился, а рука сжала край футболки, который она до этого теребила. Станислав же, твердо сказав, что разговор закончен, и обсуждать больше нечего, быстрым шагом направился в сторону лестницы и спустился вниз. Татьяна, пробурчав что-то себе под нос, пролетев мимо Филиппа и едва его не толкнув, вошла в соседнюю комнату, хлопнув за собой дверью. Филипп, пожав плечами, направился вниз следом за Станиславом.
На кухне за столом сидел Саркис и завтракал овсяными хлопьями, заваренными на воде. Увидев Филиппа, он пригласил его за стол, указывая на кастрюлю, стоящую на плите. Взяв себе порцию, Филипп подсел к нему за стол, с подозрением попробовав кашу. Она была не слишком приятная на вкус, с комочками, но, в виду отсутствия альтернативы, Филипп медленно и без энтузиазма начал есть. Когда он заканчивал, сверху спустилась Мария. Поздоровавшись с Саркисом, она стремительно подошла к Филиппу, сказав, что нужно срочно поговорить, взяла его за руку и отвела в гостиную к дивану.
— К чему такая секретность? — спросил он, удивленно и, в то же время, улыбаясь глядя на Марию.
— Я тут думала о том, что вчера говорил твой друг. Ну, про оружие, — начала она объяснять вполголоса, — я знаю, где его можно добыть, возможно, осталось что-то в отделении полиции. Я бы смоталась туда одна, но боюсь, мне не донести его. Поэтому мне нужна помощь.
— О, нет, спасибо, — отмахнулся Филипп, показывая повязку на руке, — мне и прошлого раза хватило.
— Знаю, именно поэтому и хочу, чтобы ты мне помог. — Мария оглянулась по сторонам, — ты не будешь геройствовать и выпендриваться, а, значит, мы быстро войдем, возьмем то, что нам нужно и вернемся.
— Ну, я даже не знаю… — замялся Филипп.
С полминуты он размышлял над идеей Марии о добыче оружия: с одной стороны, ему страшно не хотелось вновь приближаться к зараженным и рисковать жизнью, но с другой стороны он понимал, что это отличный шанс сблизиться с единственной девушкой его возраста, которая к тому же была довольна симпатична. Размышления его прервал выскочивший из коридора Никита, который, улыбаясь, собирался что-то сказать Марии, но при виде Филиппа тут же осекся и удивленно уставился на него.