Трипофобия
Шрифт:
Внизу женщины, закончив заряжать оружие, обнаружили, что на двустволку и пистолет патронов не хватает. Оставшиеся патроны двенадцатого калибра забрал с собой Виталия, так что ружье оказалось бесполезно. К пистолету же удалось снарядить лишь полмагазина. Проклиная про себя Олега, взявшего с собой большую часть патронов для дробовика, Виолетта велела Филиппу взять один из оставшихся пистолетов. Он оказался гораздо тяжелее, чем парень себе представлял. Холодный металл непривычно тяготил руку. Выслушав короткую инструкцию о том, как им пользоваться, Филипп кивнул и сунул пистолет себе за пояс. Последний снаряженный пистолет взяла
Руслан указал позиции Станислава и Анатолия в спальной комнате возле окна, под которое вдоль стены они сложили пару матрасов. Сам же он вместе с Никитой и Виталием засел около окна в коридоре, также притащив себе один матрас и стол из гостиной для сооружения импровизированного укрепления. Когда Руслан получил рапорты от Филиппа, Саркиса и Сергея, он, тяжело дыша, и периодически вытирая со лба крупные капли пота, стал немигающим взглядом всматриваться во вражеский броневик.
Босс отдал приказ Ларисе, стоящей рядом с ним под прикрытием броневика, наблюдать за тылом, а сам попытался вызвать по рации снайпера.
— Макс, прием, как слышишь? Что там у тебя?
— Похоже, твой план сработал, — бодро ответил Максим, — нам удалось увести от вас большую часть зараженных, какое-то время они будут заняты, так что время у вас есть.
— Прекрасно! — улыбнулся Босс, после чего обратился через гарнитуру своему помощнику, — Мецгер, у тебя что?
— Мы проверили все близлежащие постройки и добили оставшихся зараженных, сюрпризов быть не должно, — рапортовал тот, — сейчас заняли позицию, ждем сигнала.
— Отлично, главное не атакуйте раньше, чем я скажу, и не выдавайте себя.
— Понял тебя.
Мецгер вместе с Ритой и Гораном занял позицию в брошенном доме, расположенном слева от коттеджа Виолетты. После сеанса радиосвязи он передал подчиненным всю информацию, велев им сидеть в здании. Закончив, Мецгер вышел в прихожую и принялся следить за обстановкой, осторожно выглядывая наружу.
Горан, пройдя по старому ковру, подошел к заколоченным окнам, пытаясь разглядеть что-либо, но в грязных стеклах ничего не было видно. Рита, взяв с книжной полки фотоальбом, присела на стул, стоящий рядом с кофейным столиком, предварительно смахнув с него пыль. Открыв альбом, она принялась разглядывать фотографии незнакомой ей семьи, иногда усмехаясь и отпуская похабные комментарии.
— И все же я не пойму, — вполголоса заговорил Горан, — почему ты замочила того мужика? Можно ж было схватить его, взять в заложники и обменять на топливо? Обошлись бы без стрельбы.
— А как ты себе это представляешь? — возмутилась Рита в ответ, — он же здоровый мужик, еще и с ружьем. Если бы он спалил, то что тогда? Он мог сбежать, или вообще убить кого из наших. И мы бы лишились фактора внезапности.
— Ну, тоже верно, — Горан раздосадовано сплюнул на пол, — не нравится мне все это просто. Лучше бы договорились.
— Хорош панику разводить! — Рита швырнула фотоальбом в байкера, — и так нервы на пределе, еще ты тут!
— Так серьезно, мы ж вроде хотели
— Тебе же уже объяснили, что они в курсе про наш налет на поликлинику. Так что разговаривать бы они с нами не стали. Кроме того, они чуть не замочили Босса. Он как услышал описание их главного, так сразу с цепи сорвался, узнал, что это он, — Рита облизнулась, бешено глядя на байкера, — и я с ним согласна! Знаешь же правила: любой, кто поднимет на нас руку, заслуживает самой жестокой расплаты!
— Да, пожалуй, ты права. Проучить этих даунов, конечно, стоит, — Горан отошел от окна, переключив внимание на свой обрез двустволки, — просто нехорошее у меня предчувствие.
— Перестань, реал тошно уже! Ну что может пойти не так? Все же продумали по десять раз.
— Ладно, — Горан прошелся по комнате взад-вперед, — если помрешь раньше меня, застолби в аду котел покруче!
— Да пошел ты на хер! — Рита, проматерившись, встала и направилась в коридор к Мецгеру. В ответ Горан лишь ехидно вполголоса рассмеялся.
Мамули, покуривая сигарету, наблюдал за мелькающими фигурами в окнах второго этажа, облокотившись на пулемет. Босс, осторожно выглядывая из-за броневика, заострил свое внимание на большом дереве, растущем справа около забора. Ему казалось, что обильно разросшаяся крона иногда шевелится, несмотря на отсутствие ветра.
— Мамули — негромко позвал он, — по-моему, десять минут уже прошли.
— А, что? — встрепенулся Мамули, отвлекаясь от своих мыслей.
— Я, говорю, стреляй! — Босс указал рукой в сторону раскидистого дуба, — вон туда, в дерево. Отработай посередине кроны. Как-то подозрительно там ветки шевелятся.
— Вас понял! — радостно ответил тот.
Мамули сделал последнюю сильную затяжку и бросил бычок на асфальт. Затем он снял пулемет с предохранителя и, зарядив ленту и прокричав нечто нецензурное, выпустил длинную очередь прямо кроне дерева. В воздух взмыли щепки и листья, вниз посыпались срезанные пулями ветки, а через мгновение на землю упало изуродованное и окровавленное тело Сергея.
Руслан и люди, занявшие позицию на втором этаже, вжались в пол, услышав грохот пулемета. Несмотря на оглушительную стрельбу, свозь нее доносились матерные крики товарищей. Снизу раздались крики, вопли и плач женщин и детей. Руслан первым поднялся и, увидев, куда ведет огонь Мамули, приказал всем стрелять. Не теряя времени, он разбил стекло локтем и принялся палить из пистолета. Пули со свистом врезались в металл, высекая искры, отчего Мамули вжал голову в плечи и попытался перевести огонь на дом. Тут Анатолий, долго прицеливавшийся из своей винтовки, наконец, выстрелил. Пуля попала Мамули в предплечье, его кровь брызнула на броню. Тот завизжал и, закрывая рану рукой, скрылся в недрах броневика.
— Саркис! — трясущимися руками Руслан с трудом нашел рацию, — мы уделали стрелка! Давайте!
— Принял! — взволнованно крикнул Саркис и обратился к Владимиру, — Вова, вперед! Подорвем эту срань!
Тот, кивнув, принялся быстро карабкаться наверх, порой перемахивая через ступеньки. Саркис лез следом, не отставая. Оказавшись на крыше, Владимир, чье сердце бешено колотилось, побежал к противоположному ее краю, попутно вынимая из кармана гранату. У Саркиса руки от волнения не слушались. С трудом он сумел вскарабкаться на крышу и последовал за товарищем.