Триптих в чёрно-белых тонах
Шрифт:
— Куда это ты собралась?
— Гулять. Сегодня выходной.
— Это не повод, чтобы уходить на целый день без всяких объяснений.
— Мама, я уже достаточно взрослая, чтобы не отчитываться за каждый шаг.
Дерзость дочери вывела Антонину Павловну из себя.
— Ты станешь взрослой, когда будешь зарабатывать себе на жизнь и научишься отвечать за свои поступки, — не сдержавшись, прикрикнула она.
— Лучше бы я вообще не покупала это злосчастное пальто, — холодно проговорила Клавдия. —
Слова дочери больно ранили Антонину Павловну. Ей было горько, что Клюшка решила, будто она сердится из-за денег. Она работала день и ночь ради того, чтобы у дочери было всё: своя комната, компьютер, стереосистема, книги, тряпки, если ее это интересует. Единственное, что она хотела получить взамен, — это немного тепла, прежней душевной близости.
— При чём тут деньги! Как будто я тебе в чём-нибудь отказывала. У тебя есть всё, о чём может мечтать девушка твоего возраста. Хочешь белое пальто — носи.
— Чтобы ты мне всё время выговаривала? — недовольно буркнула Клавдия.
— По-твоему, я должна была молчать, когда ты отдала свои вещи подружке? Ты ведь сама предпочитаешь ходить на занятия в джинсах. Хочешь, сегодня же поедем и купим тебе всё, что пожелаешь.
Клавдия почувствовала, что ступила на опасную территорию. Не хватало, чтобы мама от душевной щедрости заставила её вырядиться в университет. Не стоило нарываться. Клавдия увела разговор в другую сторону:
— Согласна, я поступила неправильно, но думаешь, мне было приятно в спешке забирать вещи назад? Тебе ведь даже в голову не пришло, что мне неловко.
— Извини. Я была не права, — кивнула Антонина Павловна.
Клавдия удивлённо посмотрела на мать. Обычно та не допускала даже мысли о том, что может ошибаться. Впрочем, она не преминула добавить:
— Но твой поступок вывел меня из себя.
Всё встало на свои места. Клавдия опять оказалась виноватой. Возражать и спорить не хотелось. К чему бесполезное сотрясание воздуха?
— Ты стала такой скрытной. Почему ты ни о чём мне не рассказываешь, как прежде? — продолжала Антонина Павловна.
— Мам, ну о чём рассказывать? Всё, как обычно.
— Раньше по воскресеньям ты не убегала из дома, а теперь всё время куда-то спешишь.
— С трёх у меня сампо.
— Это что такое?
— Танцевальная практика, — пояснила Клавдия.
— А почему сампо?
— Сокращённо самоподготовка.
— Ты так серьёзно увлеклась танцами. Хоть бы мне как-нибудь показала свои успехи.
— Как-нибудь.
— И сколько длятся ваши занятия?
— Вообще-то два часа, но потом мы собираемся в кино и немного погуляем, — сказала Клавдия и, предвосхищая вопрос, добавила: — С девчонками из группы.
—
— Мам, десять часов — детское время.
— Сейчас темнеет рано, и на улицах небезопасно. Я волнуюсь, когда тебя нет дома.
— Ну что со мной может случиться?
— Все так думают, — вздохнула Антонина Павловна и неожиданно предложила: — Давай я тебя встречу у метро. Заодно и сама прогуляюсь. А то я всё на машине, уже забыла, как ходить пешком. Ты мне только позвони, когда будешь возвращаться.
— Хорошо, — легко согласилась Клавдия.
У Антонины Павловны с души камень свалился. Значит, Клюшка ничего не скрывает, иначе она придумала бы тысячу отговорок.
— Ну я пойду? — спросила Клавдия.
— Да, конечно. Только... надень пальто и юбочку. Уж в воскресенье ты можешь не влезать в свои любимые джинсы!
Антонина Павловна даже не предполагала, как её просьба обрадует Клавдию. Теперь можно было легально сбрасывать с себя серую робу по выходным.
— Спасибо, — просияла девочка, по-детски чмокнула мать в щёку и побежала переодеваться.
У Антонины Павловны сжалось сердце. Всё же Клюшка остаётся родным человечком. Просто она становится взрослой. Переходный возраст сильно запоздал, и с этим приходилось мириться. Девочку нельзя держать на привязи. Надо давать ей чуточку больше свободы. Но с другой стороны, сейчас, как никогда, нужен глаз да глаз. Как всё сложно!
Клавдия с Саввой вбежали в подъезд и со смехом наперегонки помчались по ступенькам вверх. Савва пришёл к финишу первым.
— Так нечестно. Я на каблуках, — сказала Клавдия.
— Замётано! Специально для пробежек купим тебе валашки «Прощай, молодость», — подтрунил над ней Савва.
— А у тебя вся шапка белая!
— Ты на себя посмотри!
Клавдия стянула с головы шапочку и стряхнула с неё подтаявший снег.
— Мы, как снеговики.
— Давай я тебя отряхну.
Они шумно сбивал и друг с друга снег, превратив это действо в весёлую игру. После мороза тепло мастерской казалось особенно уютным.
— Я голодная как волк! — воскликнула Клавдия, вешая пальто.
— Сегодня тебя ждёт королевский обед. Борщ по-украински и плов из баранины.
— У тебя что, появился повар? — с иронией спросила Клавдия.
Она удивилась, увидев на плите кастрюлю. Обычно Савва питался нарезкой и полуфабрикатами из кулинарии. Он считал, что глупо тратить время на приготовление пищи: два часа труда, десять минут удовольствия и в результате гора грязной посуды. Деликатесы готовил явно не он.
— Мама приезжала, — пояснил Савва. — Время от времени она пытается примирить нас с отцом. Попробуй её борщ. Язык проглотишь. Она у меня сдвинута на кулинарии.