Триста неизвестных
Шрифт:
— Бензина — на донышках баков. Но до посадки хватит. — И чтобы рассеять мое беспокойство, начинает рассказывать анекдот.
Не до анекдотов мне. А чего волнуюсь, сам не пойму. Сто километров показались восхождением на Голгофу. Наконец-то аэродром. Садимся. Самолет бежит по полосе. Остановился. Проверяю баки. Они сухи, как после протирки. Даже на рулежку не хватило бензина. Не зря беспокоился…
Со средним бомбардировщиком СБ, сданным в серийное производство, мне пришлось потом встречаться не раз. Вернее, с его модификациями. Самолет в дальнейшем претерпел немало "переизданий", вызванных последовательным совершенствованием авиационной техники. СБ-бис с двумя моторами
Конструктор С. В. Ильюшин выпустил средний бомбардировщик ДЭ-3 с двумя моторами М-85. Самолет по сравнению с СБ имел значительно большую дальность, грузоподъемность и потолок. Эта машина хорошо известна не только военным летчикам. В свое время В. К. Коккинаки установил на ней ряд рекордов. В дальнейшем на базе ДБ-ЗФ был построен самолет Ил-4, состоявший на вооружении нашей дальней авиации в годы Великой Отечественной войны.
Небольшими сериями выпускался еще один двухмоторный бомбардировщик, модифицированный группой конструктора Владимира Григорьевича Ермолаева из опытного самолета "Сталь-7". Вначале он строился с моторами М-105 под шифрованным названием ДБ-240. На нем я первый раз поднялся в воздух 15 октября 1940 года.
Конструкция самолета была явно перетяжелена, и мощности моторов М-105 ему оказалось совершенно недостаточно. ДБ-240, переделанный под более мощные дизеля М-ЗОФ, получил наименование ЕР-2. Он использовался в начале Великой Отечественной войны, но большого распространения не получил. Нашим истребителям ЕР-2 был почти неизвестен, и они частенько обстреливали его, случалось — даже сбивали. Необычная по виду машина с раздвоенным хвостовым оперением и крылом чайки принималась за вражескую.
Следует кратко сказать и о ближнем бомбардировщике легчайшего веса С-22 с двумя моторами М-103. Я облетал его 27 апреля 1939 года. Этот созданный А. С. Яковлевым самолет деревянной конструкции имел только бомбовое вооружение. Стрелковое оружие на нем отсутствовало. Его последний вариант — Як-4 с моторами М-105 — применялся в начале войны в качестве разведчика. По своим летным данным он превосходил все имевшиеся в то время двухмоторные отечественные самолеты.
Перевооружение авиационных частей на двухмоторные машины потребовало безотлагательно создать на базе скоростного бомбардировщика вывозной учебно-тренировочный самолет.
Наспех оборудовали один СБ с двойным управлением, разместив пилота-инструктора в штурманской кабине. Проводивший испытания летчик не восторгался машиной — слепа кабина инструктора, почти никакого обзора.
Окончательное решение, в силу установленного порядка, надлежало вынести мне, как командиру научно-испытательной эскадрильи, испытывавшей в то время все поступавшие в НИИ ВВС сухопутные самолеты.
Занимаю место инструктора. Командир экипажа Владимир Дацко согласно заданию выполнит взлет и наберет тысячу метров высоты. Потом управление возьму я, чтобы установить, можно ли, находясь в инструкторской кабине, пилотировать машину хотя бы в зоне.
Короткий разбег. Дацко, чтобы получить наивыгоднейшую скорость для набора высоты, несколько выдерживает самолет над землей.
Неужели конец? Закрываю глаза и до скрежета зубов сжимаю челюсти.
Удар, треск. Проваливаюсь во что-то вязкое, черное…
Очнулся. Ничего не вижу. Тру глаза — бесполезно. Ослеп? Скорей из самолета, пока он не загорелся. Шарю руками по кабине, ищу выход. Мозг сверлит одна и та же мысль: дом деревянный, выхлопные патрубки мотора раскалены, а в баках тонна первосортного бензина. Машина взорвется, как бомба.
Что это под рукой? Торец бревна. Еще один. А рядом? Рядом дыра, пробитая в бортовой обшивке самолета.
Через нее мелькнул тусклый пучок света. Значит, я не ослеп, вижу. Извиваясь ужом, просовываюсь в дыру. А там — пустота, образовавшаяся в груде бревен, кирпичей и искореженного металла. Что-то больно ударяет по голове. Кажется, порвал комбинезон. И нашел о чем беспокоиться — комбинезон… Ведь выкарабкался, жив! А почему самолет не горит? Домишко разнесен по бревнышку. Бомбардировщик разлетелся на части. А где же Дацко? Вскакиваю на ноги, делаю два-три шага и падаю на землю. Кричу:
— Дацко! Володька!
Вместо крика — хрип. Нестерпимая боль в ногах. Голенище левого сапога разорвано в клочья, зияет кровавая рана…
Слышу пронзительный рев сирены — подходят санитары, кладут меня на носилки.
— А Дацко где? — спрашиваю.
— Лежите спокойно, товарищ командир, — слышу чей-то ответ. — С летчиком Дацко все в порядке.
— А что у меня с ногами?
— Целы ваши ноги. Поранены малость.
— Костных повреждений нет. В мускулах — рваные раны. Заживут, — заключил доктор Кушнир, осмотрев меня в гарнизонной санчасти.
Хороший он старик. У него морщинистое, доброе лицо с усами и старомодной бородкой клинышком. На нем безукоризненно белый халат.
— Вот так, уважаемый Петр Михайлович, — говорит доктор и протягивает мне стаканчик с жидкостью, напоминающей крепко заваренный чай.
— Абрам Григорьевич, — умоляю его, — не надо микстуры. С детства не привык.
— Надо, очень надо, уважаемый, Петр Михайлович. Выпейте в честь второго рождения, стало быть…
Нехотя беру из его рук стаканчик и поглядываю, куда бы незаметно выплеснуть наверняка муторную жидкость. Абрам Григорьевич лукаво улыбается понял мое намерение — и назидательно, как ребенку, говорит:
— Да это же коньяк — дар божий. Его не выплескивать, а пить надо, причем маленькими глоточками — смаковать. Медицина лучше знает, что к чему. Так-то, товарищ новорожденный.
— Ну, если коньяк, тогда можно.
И верно, коньяк. Медленно, но без всякого наслаждения опоражниваю докторскую стопку. Постепенно боль в ногах стихает, по телу разливается приятная истома.
Недолго я пролежал в санчасти. Золотые руки врачей-волшебников быстро вернули меня в строй.
В штабе НИИ ВВС мне подали акт: "26 сентября 1937 года… опытный учебно-тренировочный самолет СБ потерпел на взлете аварию… Причина — летчик В. Дацко, запуская мотор, забыл открыть краны противопожарной системы. Скопившегося за ними бензина в системе хватило лишь на рулежку и взлет, потом моторы остановились… При падении самолета на дом пострадала маленькая девочка, которую в бессознательном состоянии отвезли в больницу…"