Триумф экстаза
Шрифт:
Глава 3
12 марта 1841 года
Черный открытый экипаж плавно скользил по техасской прерии, устланной ковром полевых цветов.
Над головой висело яркое полуденное солнце. Эмили сидела рядом с Дэвидом и наслаждалась красотой прохладного весеннего дня. Звонкий топот копыт и напоенный ароматом цветов воздух успокаивали, и она размышляла о событиях прошлой недели.
Эмили решила ехать с Дэвидом Эшлендом в Бразос-Бенд. Она бы еще, наверное, долго сомневалась, если бы четыре ночи назад не проснулась от
К счастью, их третий спутник, должно быть, менее пьяный, уговорил дружков пойти вместе в заведение Нелл Дули, но весь остаток ночи Эмили дрожала от страха.
На следующий день Эмили рассказала Дэвиду об этом происшествии. Он предупредил шерифа и настоял на том, что будет ночевать на кушетке в кухне.
Конечно, после случая с ковбоями Дэвид и думать не желал о том, чтобы оставить ее одну в Хьюстоне, и Эмили нехотя согласилась с ним. Бедный Дэвид, наверное, совсем измучен, думала она сейчас. В последние три дня надо было собрать припасы, найти того, кто присматривал бы за домом в Хьюстоне, уложить вещи, так что у Эмили почти не было возможности рассмотреть молодого человека, который сидел рядом.
Сейчас девушка его рассмотрела и нашла, что он очень привлекателен в белой хлопковой рубахе и темно-коричневых брюках. Эмили восхищалась его светлыми, как пшеница, волосами, худым красивым лицом, тонкими загорелыми руками, которые крепко держали поводья. Все надежды Эмили — даже сама ее жизнь — теперь были в этих руках.
Она оглянулась назад, на фургон, запряженный волами, который тащился следом. Молодой негр неустанно погонял быков, выкрикивая команды на непонятном языке, но животные, казалось, прекрасно его понимали. В фургоне с провизией находился сундук Эмили, где лежало постельное белье, кружевное и вышитое нижнее белье и атласное подвенечное платье, которое бабушка Роза сшила ей три года назад. «У молодой леди все должно быть готово», — торжественно заявила бабушка. Эмили снова бросила взгляд на Дэвида, вспомнив его слова: «Позднее вы можете решить выйти замуж…»
Наденет ли она когда-нибудь это платье?
В двадцать один год у Эмили не было возлюбленного, и подруги даже дразнили ее старой девой. Она вспомнила нескольких молодых людей из их прихода. Обычно они приходили в гости только один раз и больше не возвращались. Бабушка упрекала ее: «Ты отталкиваешь их своей суровостью, детка». Но Эмили ничего не могла с собой поделать: она холодно относилась к мужчинам после той встречи с капитаном в Гонсалесе.
Однако Дэвид начинал возвращать ей веру в них. С тех самых пор как Эмили его встретила, она ожидала, что это наваждение исчезнет, и Дэвид исчезнет или, еще хуже, вступит во владение домом и ее выбросит на улицу. Но он ничего такого не сделал. Он был во всем похож на героя девичьей мечты.
Все сложилось как нельзя лучше. Эмили приобрела настоящего друга, даже спасителя, в лице Дэвида Эшленда, и скоро у нее появится новый дом, новая семья. Вся жизнь стала похожа на сон. Перед отъездом из Хьюстона Дэвид настоял на том, чтобы купить отрезы шелка, бумазеи, набивного ситца и канифаса. Он отмахнулся от ее протестов «Вы теперь член нашей семьи, Эмили!»
Словно для того, чтобы это доказать, она сшила дорожное платье из красно-желтого ситца и сейчас надела его вместе с ярко-желтой шляпкой от солнца. Эмили чувствовала себя немного виноватой, покупая вместе с Дэвидом такую роскошь столь скоро после похорон бабушки, но она знала, что практичная бабушка Роза не захотела бы, чтобы внучка долго носила траур.
К счастью, небеса, кажется, одобряют их путешествие, заметила про себя Эмили. Обычно в марте в прибрежной прерии льют непрерывные дожди и все заливы переполняются и затапливают дороги. Но весна пришла раньше и была мягче, чем обычно.
Услышав проклятие из едущего позади фургона, Эмили прервала долгое молчание:
— В Бразос-Бенде много рабов?
— Около пятидесяти, — ответил Дэвид. — У нас свыше двух тысяч акров занято хлопком. Дядя довольно умело ведет хозяйство. Но я хочу ему чем-нибудь помочь…
— Вот как? — с любопытством спросила Эмили. Несколько секунд Дэвид смущенно молчал, потом пожал плечами, словно собираясь с духом:
— Мне следует предупредить вас, Эмили, что дядя Эдгар не… не такой, как мы. В последние пять лет он не покидал Бразос-Бенда, не интересовался тем, что происходит за его пределами.
— Правда? — спросила Эмили и прикусила губу. — Он не умалишенный, нет?
— Нет, конечно, нет, Эмили! — быстро ответил Дэвид. — Но он отказался от многообещающей политической карьеры и бросил всех своих друзей. Это очень печально.
— Вы уверены, что он будет мне рад?
Дэвид кивнул.
— Пусть это вас не тревожит, дорогая. Половина поместья принадлежит мне. Дядя вряд ли сможет вас прогнать.
Несмотря на заверения Дэвида, Эмили почувствовала страх перед этим странным родственником.
— А какова причина такого поведения вашего дядюшки?
Дэвид вздохнул.
— Я мало о чем могу вам рассказать. Только то, что дядя пережил ужасные страдания. Через несколько лет после того, как наша семья перебралась сюда из Англии, он нашел моих родителей, убитых индейцами чероки. Мою мать убивали очень медленно. Мы с дядей были на рыбалке, когда это случилось…
Эмили дотронулась до его руки.
— Ох, Дэвид, мне так жаль! — попыталась она утешить его; все ее тревоги исчезли при виде страданий Дэвида.
— Но мы с дядей хорошо поладили. Это было в тридцать третьем году, когда мне было всего тринадцать лет. Дядя заменил мне отца и взял на себя дела поместья, превратив его в самую преуспевающую хлопковую плантацию в верховьях Бразоса. Все было бы прекрасно даже сейчас, если бы не Оливия и дети… — Голос Дэвида замер, лицо помрачнело.
— Оливия? Дети? — повторила сбитая с толку Эмили.
— Дядя женился на Оливии Райс в тридцать четвертом году. Он вернулся домой после битвы при Сан-Ясинто в тридцать шестом году и с Оливией поссорился. Она убежала вместе с их маленькими близнецами. Дядя бросился в погоню, Оливия не справилась с лошадьми, и ее карета… опрокинулась в Бразос. В это время бушевало половодье, надежды не было никакой.