Триумф Гнева
Шрифт:
— Понял! — Ракетоносец начал поворачиваться в сторону астероидного поля.
В этот момент наперерез шестьсот второму кинулся истребитель раркешцев. Огнев слегка развернул свой МиГ и открыл по противнику огонь. В этот момент что-то ударило его машину сзади. Владимир вывел на экран изображение с задней камеры. Рипер!
Вражеский ас понял, что Гнев не может изменить курс. Как только он это сделает, другой раркешский истребитель добьет дышащий на ладан ракетоносец. Владимир дернулся в одну строну, потом в другую, но «Рипер» бил точно. Статус состояния истребителя начал стремительно
Изрыгая проклятия, Владимир дернул за рычаг катапульты.
Огнев стоял, прислонившись спиной к холодной стене камеры. Руки его были стянуты пластиковыми кандалами, прикрепленными к стене так, что попытайся он сесть, ему пришлось бы вывернуть себе суставы. Так что приходилось стоять. Это кажется не такой уж сложной задачей, но попробуйте провести в таком положении часов десять и вы поймете, что за изощренную пытку придумали создатели этих кандалов.
Владимир обвел взглядом камеру, в которой находился. Гладкие серые стены, светящийся белым светом потолок, да дверь без ручки и кнопок, составляли весь ее нехитрый интерьер. С того момента, как спасательный катер раркешцев подобрал его на поле боя и доставил на «Крусайдер», прошло уже пять-шесть часов.
Огнев поморщился, вспомнив, как спасатели раркешцев пинками вытолкали его в док. Конвой нацепил на него наручники и привел в эту камеру. Здесь Владимиру дали пару раз по почкам и разок по зубам, а затем приковали к стене — раркешцы долго не церемонились.
Теперь Гнев просто ждал, когда за ним придут. Перспектива при этом была мрачная. Либо его убьют, что, при сложившихся обстоятельствах, не самый плохой вариант, либо отправят на рудники. Владимир предпочел бы первое — рудники на Раркеше представляли собой самый натуральный лагерь смерти, откуда не возвращаются.
Жалел ли он о том, что случилось? Да, жалел. Очень жалел, что не смог завалить «Рипера». Хелен осталась неотмщенной, и это просто бесило Огнева. А еще не давало покоя то, что раркешцы так примитивно провели их. Сколько боевых машин потерял сегодня «Стремительный»? Десять? Двадцать? Больше? И что в итоге? Кто из товарищей Владимира погиб? Кто сумел уцелеть? Сможет ли он когда-нибудь получить ответы на эти вопросы?
Его невеселые размышления прервало тихое гудение. Владимир оторвал взгляд от пола и увидел, как открылась дверь. На пороге стоял высокий крепкий парень лет двадцати пяти. Его атлетическая фигура была затянута в форму пилотов Раркеши. Глаза, на бесстрастном лице с правильными чертами, смотрели холодно и враждебно. Дополняла его внешность короткая стрижка, причем волосы имели зеленоватый оттенок.
Огнев посмотрел на вошедшего с любопытством: он слышал, что у раркешцев из-за генетической мутации, волосы были зеленого цвета, но до последнего времени полагал, что это всего лишь слухи.
Незнакомец приблизился к Владимиру и заглянул ему в глаза. Огнев мысленно поежился. Казалось, что синие глаза раркешца пробираются в самый дальний угол его души. Не выдержав пристального взгляда, Владимир отвел взор.
Раркешец удовлетворенно хмыкнул.
— Ну здравствуй, Гнев, — произнес
— Ты кто? — спросил Владимир.
Незнакомец усмехнулся:
— Не догадываешься? Я тот, кто тебя сбил.
— Рипер! — процедил Огнев. В душе его моментально вспыхнул огонь ненависти. «Проклятье! — подумал Гнев. — Эта мразь так близко, а я даже не могу дотянуться до него!»
Вражеский ас кивнул. На его лице появилось некое подобие улыбки.
— Узнал. Хорошо. Вот мы, наконец, и свиделись.
Он сделал шаг назад и окинул Владимира оценивающим взглядом. Затем слегка покачал головой.
— Что, разочарован? — как можно более спокойно произнес Огнев.
Рипер кивнул:
— Да, внешне ты выглядишь хуже, чем дерешься. Похоже, что ты не слишком вынослив. Думаю, больше месяца тебе не продержаться.
— Какого месяца? — не понял Владимир.
— Месяца работ. Тебе ведь предстоит поработать на будущее.
— На какое еще будущее?
— На будущее человечества. Мы же будущее всего человечества… Больше месяца работ на рудниках ты вряд ли протянешь. Сам понимаешь — нам нужен энергоний, а для его добычи необходимы шахтеры. Так что повысишь нам объем выработки.
Рудники! У Огнева по спине пробежал холодок. Концлагерь на руднике это верная смерть. Смерть растянутая на недели. Пытка, которая кажется бесконечной.
— Что, пришел позлорадствовать? — выдавил он из себя.
Рипер пожал плечами:
— Да нет. Просто хотел посмотреть на лучшего пилота «Стремительного».
Владимир мысленно усмехнулся.
— Прямо уж так и лучшего, — произнес он, — есть и получше.
— Нет, — покачал головой Рипер. — Ты лучший. Ты единственный, кто сумел сбить меня. До тебя еще никому этого не удавалось. Разве что один раз меня чуть было не протаранил какой-то идиот из конвоя… Как же назывался тот гроб, который он прикрывал? Кажется, «Чери Леди».
— Мразь, — прорычал Владимир зло.
Рипер приподнял бровь:
— Ты так боишься смерти или просто не умеешь проигрывать?
— Я ненавижу тебя, — проговорил Огнев, глядя врагу прямо в глаза.
— За что? — Рипер подошел к Владимиру вплотную. — За то, что из нас двоих я лучший истребитель?
— За то, что ты трус и дерьмо, — выплюнул в ответ Гнев.
Рипер пронзил Владимира взглядом, а затем молниеносным движением схватил его правой рукой за горло и, оторвав от пола, прижал к стене. Огнев захрипел, когда крепкие, как тиски, пальцы раркешца сдавили ему шею. Он чувствовал, что совершенно беспомощен перед вражеским асом, а Рипер, тем временем, любовался, как корчится тот, кто уже один раз сбил его.
— Как смеешь, ты, жалкий анахронизм, называть меня трусом? — в голосе раркешца появился металл. — Я совершенный организм! Страх мне неведом! Я сбил за свою карьеру больше истребителей, чем ты вообще когда-либо видел! Думаешь, ты ас? Таких асов мы уничтожаем походя, просто потому что они стоят у нас на пути. Вы все: и Красные, и Синие всего лишь жалкие биологические формы, доживающие свой век! Как смеешь, ты, тварь, говорить мне, раркешцу, что я трус?!
— Если ты не трус, — прохрипел Владимир, — докажи, что ты лучше меня. Сразись со мной.