Триумф карьериста
Шрифт:
– И сейчас он работает заместителем министра связи?
– Да, правильно.
– Ваш отец помогал ему с карьерой? Простите, что спрашиваю, но мне важны любые детали ваших семейных отношений.
– Конечно, нет, – печально ответила гостья, покачав головой. – Нужно было знать моего отца. В таких вопросах он бывал более чем принципиальным человеком. Считал, что нельзя пользоваться родственными связями. Моему мужу больше помогал мой дядя, Денис Анто-нович.
– Сколько лет вашей дочери?
– Десять. Недавно исполнилось.
– У вас только одна дочь?
– Да. Так получилось,
– Вы ведь биолог по образованию и должны понимать, что если это было предумышленное убийство, то вашего отца могли отравить только в день его кончины. Вряд ли кто-то стал бы рисковать, давая ему яд длительного действия.
– Я об этом тоже подумала.
– Хотя в реальность такого сюжета верится с трудом. Отравить вице-премьера российского правительства – это слишком дерзкий вызов, который может спровоцировать потрясение в обществе. В наше время такое просто невозможно. Не думаю, что на такой шаг мог кто-то пойти. Но в любом случае нужно будет проверить всех, кто заходил в тот день к вашему отцу, если есть такие подозрения. Вы, конечно, были знакомы с его секретарем?
– Отец работал с ней уже одиннадцать лет. Елизавета Трофимовна. Они начинали еще в «Росвооружении», где работали вместе. Он ей очень доверял.
– Сколько ей лет?
– Около пятидесяти.
– Замужем?
– К сожалению, нет. И никогда не была, если вас интересует эта сторона вопроса. Таких обычно называют «старыми девами». Очень пунктуальная, дисциплинированная, всегда аккуратная, все помнившая. Она уже подала заявление, чтобы уйти из Кабинета министров обратно в агентство. Не хочет оставаться там без моего отца. Такой верный и преданный друг. – Екатерина Николаевна, не выдержав, еще раз достала носовой платок, сняла очки и вытерла набежавшую слезу. Затем убрала платок, надела очки и взглянула на Дронго: – Извините. Мне все еще сложно об этом говорить.
Он кивнул в знак понимания.
– Мимо такой преданной женщины не мог проскользнуть незнакомый человек, – задумчиво произнес Дронго.
– Конечно, – согласилась гостья, – она очень уважала и даже любила моего отца. Это было заметно. И всю нашу семью, – быстро добавила она.
– У вашего отца были враги?
– Не знаю, – несколько растерянно ответила женщина, – не думаю, что были какие-то личные враги. Но, возможно, по службе были недоброжелатели. Не знаю, не уверена.
– Он не рассказывал о своей работе?
– Никогда. Даже маме ничего не говорил. Его прежняя работа в агентстве приучила к некоторой закрытости. Он был связан с разными секретными проектами. Наверно, сейчас уже об этом можно говорить. А прежде это было своеобразное табу. Потому в доме никогда не говорили о его служебных делах.
– Даже среди близких?
– Да. Я никогда не слышала, чтобы в доме обсуждались какие-нибудь служебные дела. Это было исключено.
– Но вы считаете, что его смерть не была случайной.
– Да, мы с мамой так думаем. Я в последние две недели все время остаюсь с ней. Вижу, как ей тяжело. Они с папой были знакомы со студенческих лет. И мама тоже не верит в его случайную смерть.
– Почему она не говорит об этом вашему
– Она ему говорила. Но он считает, что все это не очень серьезно. И объясняет мамины слова ее нервным шоком. Так он говорил и своей супруге. Моей тете. В общем, он не верит в возможность каких-то других версий. Считает, что у отца случился обширный инфаркт. И все время твердит, что это государственные интересы.
– А ваша тетя Клава? Она ведь профессионал и должна была поставить под сомнение скоропалительные выводы медиков и встать на сторону мамы.
– Она считает, что у моей мамы нервное расстройство. Прописала ей успокаивающие лекарства. Но дело в том, что отец и мать были как две половинки одного целого. Говорят, что такое случается одно на тысячу или один на миллион. Они абсолютно чувствовали друг друга, жили друг другом. Когда отец на рыбалке однажды сломал ногу, мать это почувствовала, сидя в доме. Это мистика или такая тесная связь? Не знаю, но так действительно было. Еще двадцать восемь лет назад. Говорят, что некоторые люди могут чувствовать боль близких даже на расстоянии.
– Есть легенда, что английская королева проснулась ночью и закричала, когда убивали ее детей, – вспомнил Дронго. – Такие случаи широко известны. Но вы должны понимать, что ваш отец был очень большим государственным чиновником, которого торжественно похоронили на самом престижном кладбище в России. И провести какие-то манипуляции с могилой просто невозможно.
– Я все понимаю. И все родные говорят нам об этом. Но Марат рассказывал, что вы великий сыщик. Простите, я говорю его словами. Он даже сказал, что вы не столько сыщик, сколько потрясающий аналитик, который по самым незначительным деталям сможет составить общую картину и добиться истины.
– В общем волшебник, – недовольно заключил Дронго, – такой фокусник Кио в криминальном мире.
– Я не хотела вас обидеть.
– А я и не обиделся. Это был скорее комплимент. Но боюсь, что мои способности в данном случае будут бессильны. Чтобы развеять ваши подозрения, нужно будет добиться разрешения на эксгумацию тела. Вы четко представляете, что это такое? За последний век я не слышал, чтобы власти давали разрешение на эксгумацию в таком месте. Тем более человека, занимавшего такой высокий пост в государстве. Это будет просто грандиозный скандал.
– Я все понимаю. Но мама настаивает. Рационально объяснить такое поведение просто невозможно.
– И вы хотите, чтобы я нашел иррациональные объяснения?
– Во всяком случае, попытались. Я готова оплатить все ваши расходы. Простите, что я об этом говорю, но вы ведь частный детектив, не работающий на государство.
– К счастью, – согласился Дронго. – Обратите внимание, что все ваши родные и близкие против этого расследования.
– Кроме моей матери…
– Кроме вашей мамы, – согласился Дронго, – но этого пока явно недостаточно. Оставьте мне телефон Елизаветы Трофимовны. А еще лучше будет, если вы позвоните ей и попросите меня принять. Мне нужно будет с ней переговорить. И учтите, что я ничего не могу вам заранее обещать. Я только попытаюсь проверить некоторые ваши подозрения.