Триумф смерти (Ореол смерти, Последняя жертва)
Шрифт:
– Да, я вас не задержу.
Ева не стала возражать, когда Рэнделл достал портсигар с десятью тонкими черными сигаретами. Она только отметила про себя, что он закурил, не спросив ее разрешения.
– Какие у вас были отношения с прокурором Тауэрс?
– Дружеские. Она должна была в скором времени стать моей тещей. Мы оба очень любили Мирину.
– Вы ей нравились?
– У меня нет причин считать иначе.
– Ваше профессиональное положение укрепилось после того, как вы стали работать с «Анжелини экспортс»?
– Пожалуй,
– Благодарю вас, я это учту.
– Ненавижу, когда хорошенькая женщина плохо одета. – Рэнделл улыбнулся, и Ева вдруг увидела, каким он может быть обаятельным. – Вам пойдет нечто яркое и струящееся. У вас такая фигура, что вы можете это себе позволить.
– Да, мне это уже говорили, – буркнула она, вспомнив о Рорке. – Вы, кажется, собираетесь взять в жены очень богатую женщину?
– Я собираюсь взять в жены женщину, которую люблю.
– Как удачно, что она к тому же богата!
– Вы правы.
– А деньги, насколько я знаю, вам нужны…
– Скажите, кому они не нужны! – он говорил совершенно спокойно, без тени раздражения.
– У вас долги, мистер Слейд. Долги крупные, если не сказать огромные, и выплатить их будет нелегко.
– Совершенно точно. – Он снова выпустил дым. – Я ведь азартный игрок, лейтенант, можно сказать – запойный. Но вставший на путь исправления! Я прошел курс психотерапии – спасибо Мирине. И не играл уже два месяца и пять дней.
– Вы играли в рулетку?
– Увы. В том числе – и в рулетку.
– Какую приблизительно сумму вы должны?
– Около пятисот тысяч.
– А сколько унаследует ваша невеста?
– Вероятно, раза в три больше. К этому надо добавить акции и паи, которые никто не станет превращать в наличность. Так что убийство матери моей невесты вполне помогло бы мне выпутаться из финансовых трудностей. – Он с задумчивым видом затушил сигарету. – Впрочем, контракт на выпуск моей новой серии одежды тоже помог бы. Деньги не так много для меня значат, чтобы из-за них убивать.
– А игра для вас много значила?
– Игра – она как красивая женщина. Волнующая, желанная, капризная. Но у меня был выбор: игра или Мирина. А ради Мирины я готов на все.
– На все?
Он посмотрел на нее понимающе и кивнул:
– На все.
– Она знает о скандале в Лас-Вегасе?
Рэнделл внезапно побледнел.
– Это было почти десять лет назад. И никакого отношения к Мирине не имело. Вообще ни к чему отношения не имело!
– Значит, вы ей ничего не рассказывали?
– Я тогда ее не знал. Я был молод и глуп и заплатил за свою ошибку сполна.
– Может быть, вы объясните мне, мистер Слейд, что это была за ошибка?
– Это не имеет никакого отношения к данному делу.
– И
– Черт подери, одна-единственная ночь! Всего одна ночь! Я выпил тогда слишком много, да еще имел глупость мешать алкоголь с наркотиками… Короче говоря, одна женщина покончила с собой. Было доказано, что она сама ввела себе слишком большую дозу.
«Очень интересно», – подумала Ева.
– Но вы были там?
– Да. Я познакомился с ней в казино. В тот вечер я проигрался в пух, и мы поругались. Я же говорю, что был тогда слишком молод! Обвинял ее в своих неудачах, кажется, даже угрожал ей. Мы ругались на людях, потом она ударила меня, а я – ее. Гордиться здесь действительно нечем. Больше я ничего не помню.
– Не помните, мистер Слейд?
– Я помню только, что проснулся в какой-то вонючей комнатушке. Мы лежали голые в постели. И она была мертва… Когда вошли охранники, я все еще находился под дозой. Наверное, я их сам и вызвал. Они все сфотографировали. Потом мне сказали, что, когда дело было закрыто и с меня сняли обвинения, снимки уничтожили. Я почти не знал эту женщину, – добавил он. – Просто подцепил ее в баре. Мой адвокат выяснил, что она была профессиональной проституткой, но без лицензии и промышляла исключительно в казино.
Рэнделл прикрыл глаза.
– Неужели вы думаете, мне хочется, чтобы Мирина узнала, что меня хоть и безосновательно, но обвиняли в смерти шлюхи?
– Нет, – тихо сказала Ева. – Не думаю…
Когда Ева вышла из кабинета Уитни, у двери ее поджидал Хэммет. Казалось, что щеки его ввалились еще больше, и цвет лица был землистый.
– Не уделите ли мне минутку, лейтенант?
Она жестом пригласила его войти и закрыла дверь.
– У вас был трудный день, Джордж…
– Да, ужасный! Я хотел спросить, мне просто необходимо знать… Вы нашли что-нибудь?
– Расследование продолжается. Но мне нечего вам сообщить, кроме того, о чем вы узнаете из средств массовой информации. Поверьте, мы делаем все, что в наших силах.
– Но вы разговаривали с Марко, с детьми, даже с Рэнди. Если они сообщили вам нечто, что может пролить свет на это дело, я имею право узнать!
«Что это? – подумала Ева. – Нервы? Или горе так велико?»
– Нет, – ответила она тихо. – Такого права у вас нет. Я не могу и не считаю нужным сообщать вам информацию, полученную в ходе расследования.
– Но речь идет об убийстве женщины, которую я любил! – взорвался он, и лицо его побагровело. – А если бы она была моей женой?
– Вы собирались пожениться, Джордж?
– Мы это обсуждали. – Он прикрыл лицо рукой, пальцы у него дрожали. – Но всякий раз что-то мешало: очередное дело в суде, новое обвинительное заключение… Казалось, что столько времени впереди!
Хэммет сжал кулаки и отвернулся.
– Извините, что я повысил голос. Я совершенно не в себе…
– Все нормально, Джордж. Мне, право, очень жаль.