Триумф смерти (Ореол смерти, Последняя жертва)

Робертс Нора

Ева снова фыркнула, но промолчала.

Двери лифта открылись, и они оказались в холле с позолоченной лепниной и фонтанчиком в виде русалочки.

– Боже! – прошептала Ева, изумленно глядя на пальмы в кадках и картины. – Я думала, так живешь только ты.

– Добро пожаловать в Рим, – приветствовал их Рэнделл Слейд. – Спасибо, что приехали. Прошу вас, проходите. Мирина в гостиной.

– Она не сказала, что и вы здесь, мистер Слейд, – заметила Ева.

– Мы оба решили, что надо вас вызвать.

Одна

из стен гостиной была стеклянной, причем, по-видимому, прозрачной только с одной стороны. Несмотря на то что они находились всего лишь на шестом этаже, город было видно великолепно.

Мирина сидела в кресле и пила чай. Рука, державшая чашку, слегка дрожала. В светло-голубом платье она казалась совсем бледненькой и хрупкой.

Мирина была босиком, волосы забраны назад гребнем с драгоценными камнями и стянуты на затылке в узел. Ева решила, что она похожа на римскую богиню, но, поскольку мифологию знала плохо, на какую именно богиню, сказать не могла.

Мирина, увидев их, не встала, даже не улыбнулась. Только отставила свою чашку и налила еще две.

– Надеюсь, вы выпьете со мной чаю?

– Я приехала не чай пить, мисс Анжелини.

– Понимаю. И очень благодарна вам за то, что вы приехали.

– Позволь, я помогу тебе, дорогая. – Слейд взял чашки у Мирины. – Прошу вас, садитесь, – предложил он. – Мы постараемся вас не задерживать, а пока что устраивайтесь поудобнее.

– Я в данный момент не являюсь официальным лицом, – сказала Ева, выбравшая себе мягкий стул с низкой спинкой, – но, с вашего позволения, я бы хотела записать нашу беседу.

Мирина взглянула на Слейда и прикусила губу.

– Да, конечно. Вам известно о… проблемах, с которыми столкнулся Рэнди несколько лет назад в Лас-Вегасе?

– Да, – ответила Ева, включив диктофон. – Но мне говорили, что вы ничего не знаете.

– Рэнди вчера мне все рассказал. – Мирина протянула Слейду руку, и он пожал ее. – Вы сильная женщина, лейтенант. Возможно, вам трудно понять, что испытывают люди… менее сильные. Рэнди раньше ничего мне не рассказывал, потому что не хотел меня огорчать – у меня слабые нервы. – Она пожала плечами. – Странно: сложности в делах заставляют меня действовать энергично, личные же совершенно выбивают из колеи. Врачи называют это «тенденцией к эскепизму». Я предпочитаю избегать трудностей.

– У тебя просто тонкая душевная организация, – сказал Рэнди, крепко державший ее за руку. – Совершенно не следует этого стыдиться.

– Так или иначе, но бывают вещи неизбежные. Вы были там, когда все это случилось? – обратилась она к Рорку.

– Да, в тот момент я был в Лас-Вегасе. Но не в казино.

– И охранники, которых вызвал Рэнди, состояли у вас на службе?

– Да. У меня собственная служба безопасности. Уголовные дела передаются в магистратуру, только если нет возможности разобраться в них самим.

– Вы

имеете в виду взятки?

– Естественно.

– Рэнди мог дать взятку охранникам, но не стал этого делать!

– Мирина! – Он не выпускал ее руки из своей. – Я не стал от них откупаться, потому что в тот момент вообще ничего не соображал. Иначе в деле не было бы моих показаний и мы бы его сейчас не обсуждали.

– Но почти все обвинения тогда были с вас сняты, – напомнила Ева. – А за те, что остались, вы уже понесли наказание.

– Да, и я был уверен в том, что дело забыто. Но оказалось, что это не так… Я бы выпил чего-нибудь покрепче чая. Рорк, вы присоединитесь?

– Если можно, немного виски.

– Скажи же им, Рэнди! Я не могу больше ждать!

Он кивнул, протянул стакан Рорку и залпом опорожнил свой.

– Сесили звонила мне той ночью, когда ее убили.

Ева вскинула голову, как ищейка, взявшая след.

– На ее линии не было зафиксировано ни одного исходящего звонка.

– Она позвонила сюда, в Рим, из какого-то автомата. Это было около полуночи по нью-йоркскому времени. Она была взволнованна и рассержена.

– Мистер Слейд, во время нашей официальной беседы вы сказали мне, что в тот вечер не разговаривали с прокурором Тауэрс.

– Я солгал, потому что испугался…

– А сейчас вы решили изменить свои показания?

– Я хочу их уточнить. Как видите, я не воспользовался услугами адвоката и понимаю, что за дачу ложных показаний могу понести наказание. Я хочу сообщить вам, лейтенант, что она звонила мне незадолго до смерти. Это, кстати, можно рассматривать и как алиби. У меня не было времени, чтобы добраться после нашего разговора до Нью-Йорка и убить ее. Вы можете, естественно, проверить мои перемещения в тот день.

– Уверяю вас, это будет сделано. Что она хотела?

– Она даже не поздоровалась и сразу спросила: «Рэнди, это правда?» Я в тот момент работал и сначала не понял, о чем она говорит. Но потомстало ясно, что речь идет о происшествии в Лас-Вегасе. Я запаниковал, начал оправдываться… Но Сесили было невозможно обмануть. Она просто приперла меня к стенке. Я рассердился, и мы поругались.

Он замолчал и взглянул на Мирину. Казалось, будто он боится, что она сейчас разобьется на кусочки, как хрустальная ваза.

– Вы поссорились, мистер Слейд? – уточнила Ева.

– Да. Я хотел знать, откуда ей стало об этом известно, но она отказалась говорить. Она была вне себя, лейтенант. Сказала, что ради дочери обязана разобраться с этим делом. И со мной. Потом она резко оборвала связь, а я… я не мог справиться со своими чувствами и напился.

Он подошел к Мирине и положил ей руку на плечо.

– Рано утром, перед рассветом, я узнал из «Новостей», что она убита.

– Она раньше никогда не говорила с вами о случившемся?