Триумф великого комбинатора, или Возвращение Остапа Бендера
Шрифт:
– Ничего не понимаю. Какая Москва?
– Я предлагаю вам, что не в моих правилах, вступить в концессию.
– Работать c вами? Да вы смеетесь.
– Александр Иванович, я сын турецко-подданного, то есть потомок янычаров. Я очень гордый и могу обидеться... Вам фамилия Оконников, случаем, не знакома?
Корейко невольно охнул.
– Да не трепещите вы! Я не собираюсь по всей республике трубить о ваших прошлых связях c гражданином Оконниковым.
– Все это как-то закомуристо!
Потомок янычаров встал и поместил свой портфель рядом c недоеденным салом.
– Вы хотите поближе к телу?! Получите.
– Ну и зарабатывайте. Я-то здесь причем?
– Вы хотели сказать: «У меня уже есть деньги!». Но учтите, что за полста лет они превратятся в прах в вашем задрипанном чемодане. При социализме миллионер – это детская игра в крысу. Я предлагаю вам комбинацию по вашей части – небольшое дельце c безналичными рублями.
– И что же?
В этом вопросе уже звучало согласие. Комбинатор вдохновился.
– Представьте, у нас есть контора. На ее счету – пять миллионов. Мы их переводим в Москву, откуда они благополучно летят в один из швейцарских банков.
– Поэтому вам нужен Оконников?
– Да, мне нужны его связи. А c ними все просто: командировка, поезд, оревуар, шампанское в «Мулен-Руж» и прогулка по левому берегу Сены до площади Согласия.
– Надо подумать.
– Один мой знакомый из Парижа, Морис Ногес, рассказал мне как-то грустную историю о коммерсанте-мечтателе. Хотите послушать?
– Меня мало интересует, что говорят ваши знакомые.
– Молодой бизнесмен, некто Щенков, после ограбления солидной фирмы «Бенедиктов и К» тоже сказал: «Надо подумать.» На его столе в беспорядке лежали пачки украденных денег, новенький «вальтер» и разные вещички, доставлявшие их хозяину немало сексуальных и иных удовольствий. Щенков развалился на диване и мечтал. И видел он себя богатым, как во сне. Он мечтал о месте председателя правления банка, которое обязательно себе купит; он глотал слюни при мысли о длинноногой секретарше, преданно и нежно подносящей ему чашечку кофе. Он чувствовал, как бьется его молодое сердце, как яростно струится в жилах горячая кровь. Он любил деньги и удовольствия. Он думал, что теперь у него будет все. Но тут распахнулась дверь, c грохотом ворвались посланные Сигизмундом Апатьевичем Бенедиктовым молодцы и пристрелили, как собаку, мечтательного коммерсанта.
– Не понимаю, зачем вы все это мне рассказываете, – пробормотал Корейко.
– А затем, Александр Иванович, что думать надо быстрее. Мы плывем на одном большом корабле, и не исключено, что это «Титаник».
– Причем здесь «Титаник»?
Бендер начал терять терпение:
– Притом, что вы вместо газгандского сала будете есть шницель под брильянтовым соусом из слез на бессрочных каторжных работах, где-нибудь в пределах Магаданской области, и лет через десять, как раз за день до того, как будут раздавать конфеты, сыграете в ящик. Итак, вы хотите близко познакомиться c магическим словом «сверхприбыль»?
– Суть дела? Только не тяните.
– Хорошо, не буду!
И Остап за несколько минут объяснил подпольному миллионеру то, что он объяснял Ключникову в течение часа. Свою короткую лекцию он иногда приправлял оговоркой: «А если вам дым отечества сладок, устраивайтесь работать пожарником. Все ближе к пролетариям
Корейко заерзал на стуле.
– Значит ищем контору, – задумчиво сказал он, – вычисляем банк, подделываем перевод, отправляем его в ваш Немешаевск, оттуда в Москву. Затем на сцене появляется мой Оконников?
– Не здесь, а раньше!
– То есть?
– Нам сразу нужен Оконников, поэтому первый официальный московский визит будет нанесен именно ему.
– Лучше обойтись без визита.
– Ну тогда...
– Проще пригласить его в ресторан. Аркадий Борисович – человек светский, изыск любит.
– Пойдем навстречу, пусть бесится, – расхохотался довольный организатор-концессионер.
– Теперь я понимаю: из Немешаевска деньги поступают на готовый счет – счет, приготовленный Оконниковым... – Корейко уже не злился на незванного гостя. – Да-да, я кое-что слышал о спецсчетах... Вы знаете, интересно! Вполне интересное дело.
Время шло невероятно быстро. Подпольный миллионер взглянул на часы – они показывали четыре.
– Итак? – c деловой улыбкой, желая расставить все точки над "i", холодно молвил Остап.
– Москва, так Москва!
– Жаль нет игристого напитка под названием «шампанское»: есть смысл отметить начало нашего предприятия!
– А что, если...
– Если что?
– Если мы вместо ожидаемых миллионов получим ухо от головастика, а вместо Елисейских полей – кирку, лопату и пахнущий морозом воздух магаданских рудников?
– Как руководитель нашей концессии, отвечаю за все!
И, пока концессионеры мчались в черном душном «рено» на вокзал имени Ленина, над Газгандом слышался скрип колеса фортуны.
Глава XVII
РЕЦЕПТ ПРОЛЕТАРСКОЙ РИФМЫ
В час пополуночи, когда до отправления поезда «Бришкент-Москва» оставалось что-то около тридцати минут, уставшие до одури концессионеры прибыли на бришкентский вокзал имени товарища Янукидзе. Они ввалились в свое неосвещенное купе и, получив постель, тут же улеглись спать.
Скоро дверь в купе открылась, запустив внутрь полоску света и типа c длинными прямыми волосами. Тип поставил чемодан на багажную полку, расстелил постель и быстро улегся баиньки.