Триумф Великого Комбинатора, или возвращение Остапа Бендера
Шрифт:
– Хорошо, хорошо. А что, этот "сюссьон" опасный?
Пьер по-профессорски поднял голову и по-лекторски монотонно молвил:
– Я обнаружил у этого животного воспаление головного мозга и копыта левой передней ноги. Alea jakta est.
– Якта? – Директор, массируя дрожащими пальцами веки, покосился на опытного ветеринара. – Скажу по чести, ничего не понимаю!
– Это научное определение, – любезно разъяснил ветеринар. – Если вам интересно, расскажу подробнее.
–
– Заразная? – у директора задрожали губы.
Администратор легко улыбнулся.
– Андрей Тихонович, давайте сначала выслушаем профессора, а потом будем думать, как нам выйти из этого ЧП.
– Че пе... – пробормотал в ужасе Андрей Тихонович.
– ЧП! – равнодушно подтвердил администратор. – А чего не бывает? Мы же в Париже.
– ЧП! – с отчаяньем повторил директор.
– Успокойтесь, товарищ директор, – сказал администратор, сощурясь. – Я пока с вами. Не пропадем. Продолжайте, товарищ профессор.
– Болезнь эта эпидемическая, обусловленная спецмикроорганизмами, передающимися с пищей. Первые симптомы проявляются весной. Достигает своего развития в июне, другими словами, еще немного и у Черного Вихря будет паралич.
"Хорошо излагает!" – подумал Остап.
– Ну тогда его нужно изолировать! – рявкнул директор, но прибавил робко: – Может так? Исидор Кириллович?
– Изолировать... – Гурий вздохнул. – Куда вы его изолируете? – решительно спросил он. – Кому нужна зараза? Это же Париж! Цивилизация! И потом, он у нас по накладным проходит! Андрей Тихонович затрясся всем телом, глаза его наполнились слезами.
– А это все точно?.. – рассеянно проговорил он.
– Паралич и все прочее?.. Эта "якта"?..
– Вы не верите профессору-коммунисту?! – ласково попенял ему администратор. – Участнику гражданской войны?
– А почему молчали ваши ветеринары? – степенно выделяя слова, поинтересовался камарад Пьер. – А, Андрей Тихонович?
– Наши вредители? – гневно ответил за Ляшко Гурий.
– Они же только и думают, как подставить честнейшего директора Андрея Тихоновича! Лучше и не спрашивайте, товарищ Пьер!
– Исидор Кириллович махнул рукой и, точно обиженный, отвернулся. – Да-а... – простонал Андрей Тихонович. – А ведь...
– Да не "да-а", а ситуация! – перебил его необычайным тоном безжалостный Гурий. – Си-ту-а-ция! Представляете, Андрей Тихонович, мы возвращаемся на завод, а все лошади сдохли!
– Почему же все?
– Зараза, Андрей Тихонович, она никого не щадит!
– Я пропал!
– Конечно, пропал! И я пропал. А что мы скажем товарищу
– Давайте.
– Истина в вине! – категорически бросил Гурий. – Так будем же ее искать!
Все трое выпили.
– Исидор Кириллович... – Ляшко немного помедлил и потом, после раздумья, с уважением прошептал: – Вы же администратор, вам и решать.
– А что если нам продать Черного Вихря? – вдруг предложил администратор.
Андрей Тихонович остолбенел.
– Продать?.. Исидор Кириллович, вы сказали продать?
– А что тут такого? – Гурий улыбнулся мефистофелевской улыбкой. – И накладные в порядке будут...
Услышав, что накладные будут в порядке, Андрей Тихонович оживился.
– И в самом деле! Это же мысль! Чего тут голову ломать! Нужно только хорошего покупателя найти!.. Хотя, кто же купит заразную лошадь?
– А вот хотя бы камарад Пьер!
Профессор не выдержал, отвернулся и начал тихо смеяться в кулак.
– Камарад Пьер? – тревожно спросил Ляшко.
– А почему бы и нет!
– А зачем? – тихо, шепотом спросил Андрей Тихонович.
– Для опытов, – громко объяснил Гурий. – Товарищ профессор, где вы там?! У вас чековая партийная книжка с собой? – Всегда с собой, камарад Гурий! – профессор смачно высморкался в европейский носовой платок.
– Ну и отлично!.. Андрей Тихонович, какую цену мы назначим за заразного коня участнику гражданской войны коммунисту товарищу Пьеру?
– Коммунисту Пьеру? за заразного коня? назначим? много, конечно же, ему нельзя... Триста тысяч.
– Триста мало! – отрезал Гурий. – Коммунист коммунистом, но сальдо всегда должно быть в нашу пользу. Пятьсот! И не меньше! Договорились, камарад Пьер?
– Согласен, – выразив некоторое недовольство, отозвался Пьер. – Сейчас я как раз работаю над диссертацией по болезни Борна.
– Вот и хорошо! – заторопился директор. – Забирайте ради бога. Эй, товарищ! Еще ром!
Казалось, что потребность в роме у Ляшко стремительно вошла в привычку.
– Андрей Тихонович, ром успеется. Документы... торопливо молвил администратор в ту самую секунду, когда на лице Ляшко наконец определилась утешительная улыбка. – Камарад Пьер, выписывайте чек! Не видите, товарищ директор ждет... На Прилежаевский конный завод... пятьсот тысяч франков... Вот так... А вот и юристы подоспели! Париж, все-таки!
– Bonsoir! – поприветствовал всех торчкобородый господин, голова которого была не то чтобы маленькая, но могущая глядеть в монокль двумя синими бегающими глазами сразу. – Это кто? – поинтересовался Ляшко.