Трое из Иудеи
Шрифт:
– Куда собрался, противный шалунишка? – выкрикнула странная женщина с сильно выпирающим на шее волосатым кадыком.
– Подальше от тебя, мымра! – в ужасе отшатнулся иудейский герой, запоздало смекнув, что забрёл не совсем туда, куда следовало.
Входные проёмы одноэтажных домов-свиданий вокруг были задрапированы исключительно голубыми тканями. Припустив бегом, Самсон быстро исправил свою ошибку и, заскочив в местное питейное заведение, наконец, нашёл то, что искал. Тут были девочки на любой вкус. И томные смуглокожие жрицы любви из Греции, и полногрудые миниатюрные азиатки и (о чудо!) одна
– Пойдём со мной, проверишь, громила.
– Мнэ… – несколько засомневался герой. – Пожалуй, таки не стоит…
– У меня действительно не всё чёрное, – не сдавалась девица, желая заполучить выгодного дорого одетого клиента.
– Вынужден отклонить ваше весьма выгодное предложение, – ответил Самсон. – Моя вера запрещает мне возлечь с женщиной у которой чёрная кожа.
«Вот бы такую в паланкин мой запрячь!» – мечтательно подумал Самсон, задумчиво рассматривая эпический круп разочаровано удалившейся кушитки.
– Выбирай себе шаболду, чего расселся? – сварливо потребовал владелец злачного места – подозрительного вида одноглазый старик. – Или вино заказывай, нечего по сторонам зенками бесплатно глядеть.
– Нельзя мне пить вина зелена!
– Что трезвенник?!! – не поверил своим ушам старик.
– Типа того.
– В таком случае налью тебе вино бесплатно.
– Не а…
– Ну, как хочешь, – разочаровано убрал полную кружку одноглазый. – Тогда выбирай хабалку или проваливай.
Самсон поразмыслил и указал на пышнотелую шатенку, полную противоположность маленькой худенькой Руфи.
– Вот эта вот!
– О это знаменитая филистимлянская блудница Мата Хари! – причмокнул губами старый развратник. – Не думаю, что у тебя хватит на неё золота.
– Да харя у неё что надо, – согласился Самсон и красноречиво потрясая кошельком с шекелями на поясе, медленно приблизился к проститутке.
Мата ни слова не говоря умело пощупала алчными пальчиками мешочек с золотом висящий на поясе у иудейского героя и быстро кивнув, повела Самсона куда-то вглубь местных злачных трущоб.
«Ищу цоресы на свою дурную голову, – запоздало подумал Самсон. – А всё эта строптивая невеста, будь трижды неладен тот день, когда я в неё по уши втюрился».
Но полезные мысли, как правило, приходят в голову тогда, когда идти на попятную уже поздно.
– Открой мне своё имя, незнакомец, – так потребовала шатенка в самый неподходящий момент, когда забывший обо всём на свете Самсон погрузил своё лицо прямо в упругие прелести, дорого продававшей свою любовь филистимлянки.
– Шо?
– Зовут тебя как, о могучий муж? – улыбаясь, повторила женщина.
– Как зовут?.. Как же меня зовут… – мозги будто отшибло, в голове крутилась лишь одна единственная мысль и касалась эта мысль исключительно волшебной бороды.
«Она её не волнует, она ей не мешает» – вот о чём думал слегка ополоумевший иудейский герой, затем он внимательно рассмотрел прелести блудницы. Никаких царапин там не было.
«Что же за неженка мне попалась?»
Мысль была интересной и её следовало немедленно развить, но продажная женщина не позволила сделать это снова ласково,
– Открой же имя своё, мой бычок!
– Да на кой оно тебе сдалось?
– Я должна знать, кому дарю в эту ночь свою любовь
– Ну к примеру Самсон! Самсоном меня зовут.
Женщина мгновенно напряглась, нахмурив лоб, но эта перемена длилась какую-то короткую секунду. Самсон снова зарылся в гору восхитительной плоти, мечтая лишь об одном, когда же она, наконец, перейдёт к выполнению своих прямых профессиональных обязанностей. Но филистимлянка почему-то медлила с любовью.
– А скажи-ка мне, а не тот ли ты самый Самсон, который устроил кровавый мятеж в городе Фимнафе и которого называют великим освободителем народа Израиля?
– Да тот-тот, ну сколько таки можно… – опрометчиво ляпнул герой и осознал свою ошибку, уже корчась на влажной соломе.
Многоопытная Мата хорошо знала своё дело и в особенности, как отшивать неугодных ей клиентов. Чудесное восхитительное коленце врезалась аккурат туда, куда ей было нужно.
– Получи по бубенцам, пейсатая иудейская морда!
– Ой-вэй… – заскулили Самсон, называя женщину очень нехорошими словами, касающимися преимущественно её весьма неблагородной профессии.
Однако большая часть отборной ругани канула в пустоту, так как коварная филистимлянка уже убежала. Когда боль отступила Самсон смог, наконец, оглядеться, ибо в порыве безудержной страсти совершенно не помнил как и, главное, где оказался. Поверхностный осмотр довольно небольшого помещения привёл к неутешительным выводам. Иудейский герой находился в неком сарае – на полу солома, в углу кем-то позабытое тележное колесо, узкое забранное решёткой оконце под потолком. Вот это самое оконце ему сразу же и не понравилось. Превозмогая боль, Самсон кинулся к обитой железными планками двери.
Как он и предполагал, дверь была крепко заперта.
– Обложили, гады!!!
Действительно лучше и не скажешь.
Пришлось пожертвовать очередным волоском, дабы утихомирить пылающий внизу живота огонь. Огонь утихомирился и окончательно пришедший в себя Самсон неожиданно произнёс пророческую фразу:
– Если тебя, дурака, что и погубит, так это только коварная падшая женщина.
«Ну и ещё возможно лень и пофигизм» – уже про себя подумал иудейский герой.
Затем разбежался и легко прошиб головою восточную стену своей временной хлипкой темницы…
На улицах царила жаркая ночь.
Где-то в отдалении слышался сварливый лай какой-то вредной собаки и полоумные завывания неусыпной ночной стражи:
– Спите споко-о-о-о-йно, жители благословенной Га-а-а-а-зы!
– Вот же придурки! – тихо выругался Самсон, осторожно пробираясь к центру города. – Они же так весь город перебудят.
Злобный бобик заливался возмущённым лаем, судя по всему, тоже в ответ на ритуальные крики местной охраны.
Значит и тут его враги выследили. Нигде ему отныне нет покоя. А ведь всего ничего, хотел только немножко развлечься, ведь в жизни радостей-то по сути никаких, сплошные разочарования. Вечно постная рожа жадного Исаака… холодная рассудительность Самуила… психованная недотрога невеста… недалёкий тесть… да тут кто хочешь с катушек слетит.