Трое из ларца и Змей Калиныч в придачу
Шрифт:
Я начал понемногу обходить его, шаря вокруг руками. Пистолет давно отдыхал в кобуре. Толку с него в темноте, как со старого «Запорожца» – большой и чистой любви. Значит, мы отклонились в сторону и стена где-то рядом. Неприятно будет мордой прилипнуть к кладке стены.
Прошло несколько минут, а, может, и часов. Мы продвигались вперед, очень медленно и осторожно, иногда петляя, иногда идя по прямой. Мне показалось, что я начал чувствовать что-то. Вдруг Вася сделал неловкое движение, споткнулся о мою ногу и повалился назад,
В метре от меня охнул Заика, но падения не было. Никак поймал?
– Ну и здоров же ты, – кряхтя, констатировал Вовка. – Отъелся на самобранкиных харчах.
– Спасибо, Заика, за мной должок, – голос Паляныци приблизился. Ясно, поднимается в вертикаль.
– Я тут, – на всякий случай подал я голос. – Хватайся.
Вася пошарил в темноте, пока его лапа не дала мне подзатыльник. Нарочно, что ли?
– Виноват, случайно, – извинился Паляныця.
– Хорошо, что на затылке глаз нет, – буркнул я. – Не то фонарь бы засветил.
– С такой силушкой и сотрясение схлопотать недолго, – влез в разговор Вовка. На этот раз в его голосе не было даже намека на яд или сарказм. Темнота так действует или что другое?
Кулак ударил мое левое плечо.
– Вася, ты чего? – не понял я.
– О чем ты? – голос Паляныци выражал полное удивление. Нет, не будет сержант в подобной обстановке шутки шутить.
– Проехали, – и в это время кто-то шлепнул меня по щеке с другой стороны. – Твою дивизию! Ты что творишь?
Я уже был готов развернуться и ответить Паляныце, потому что кроме него бить меня было не кому, но тут Вася сам запротестовал:
– Заикин, ты чего, потерялся в темноте?
– Не понял, – растерянно ответил тот. – Какие претензии?
– На фига пинаешься?
– С ума сошел, старшой? – в голосе моего друга звучало не только удивление, но и желание поскандалить. Уж очень долго все сдерживались.
В этот момент я на каком-то уровне сознания почувствовал, что тонкие иголки впиваются в подошвы берцев. И чем больше распалялись товарищи, тем быстрее иголки пронзали толстую резину. Того и гляди – проткнут ноги насквозь. Я попытался отступить, но нога словно прилипла к полу. Вторая, кстати, тоже.
– Замрите! – потребовал я.
Парни враз заткнулись. Видно, в голосе моем было нечто, заставившее их угомониться.
– Попробуйте кто-то сделать шаг, – приказал я почти шепотом.
Несколько секунд стояла тишина, а потом Заика доложил:
– Не могу. Приклеились, что ли?
– У меня такая же фигня, – подтвердил Паляныця.
Некоторое время мы молчали, пытаясь сдвинуться с места, пыхтели, тужились, все без толку. Наконец, Паляныця сказал:
– Все, Вовчик, давай прижмем свои нервы, а то так и подохнем стоя.
– Думаешь, это из-за перепалок? – переспросил тот.
– А то из-за чего? Змей же предупреждал: взять оружие может только команда. По одиночке
– Логически, – согласился Заика. – Идти куда лучше, чем стоя маячить тут до скончания века.
Я невольно сделал шаг назад, отдавив Васе пальцы на ногах.
– Твою дивизию, – процедил тот. – Так больно – и именно мне!
– Извини, случайно, – пробормотал я.
– О как! – обрадовался почему-то Заика. – Отпустило?
До меня только теперь дошло, что подошвы ничего не держит.
– Вперед, Ленчик, не стоим, – тут же потребовал Вася.
Двинулись. Я натыкался на что-то, обходил преграду, получал затрещины и пинки, кто-то пролетал рядом, обдавая меня потоками воздуха, а вот дулю вам, большущую и на все десять пальцев. Подумаешь, Бабай пнул в седалище? Фигня! Главное с курса не сбиваться и ни на что не обращать внимания.
Постепенно темень начала рассеиваться. С трудом, но можно было вовремя заметить преграду на пути или уклониться от летающих существ, больше напоминающих горгулий. А еще через какое-то время в глазах полностью рассвело.
– О как! – Паляныця осмотрелся, не снимая с моего плеча ладонь. – Так вот где мы так долго блуждали?
Комната, в которой мы находились, была квадратов пятьдесят, совершенно пустой, если не считать нескольких сундуков под стенами, небольших статуй горгулий по углам да трех стоек по центру, на которых висели доспехи и оружие. Интересно, как это мы умудрились натыкаться на сундуки? Ноги им кто-то приделывал, что ли?
– Чертовщина какая-то, – пробормотал Паляныця.
– Магия, сержант, магия, – Заика, наконец, оторвал руку от его плеча, по которому тут же хлопнул, и направился было за призом, но вдруг остановился, засмеялся, подняв вверх и покачав перед нами указательным пальцем: – Не-ет! Знаем мы эти фокусы! Командуй, сержант.
– Подровнялись, парни, – Паляныця сделал шаг вперед, становясь рядом со мной. Заика пристроился с другой стороны. – В ногу шагом – марш!
Строевым мы, конечно, не заморачивались, но шли в ногу, как единый механизм. Мало ли, а вдруг это тоже экзамен? Кто их, магов этих, разберет? Береженого – ну, вы в курсе, в общем.
Так мы и встали перед стойками, даже выбирать не пришлось. А нет выбора – нет и конфликта. Я даже удивился такой простоте решения вопроса.
– Что брать? – обратился ко мне Заика.
– Может, все возьмем? – спросил Паляныця с другой стороны.
– Или только оружие? – Заика потянул руку к мечу, который сверкал полированным железом и драгоценными камнями.
– Думаю, надо полностью экипироваться, – решительно произнес Паляныця. – Броник от Горыныча – вещь хорошая, только с богами должно бороться волшебство. Доспехи, думаю, без него не создавались. Переодеваемся полностью.
– Может, очки оставим? – попросил Заика. – Удобства целиться ради, а?
– Если работают – оставляй.