Трое из Леса. Вторая трилогия
Шрифт:
Мрак чувствовал, что изгои в безопасности, спускаются по его следу, но ожидать не стал, напротив, припустил, смутно видя в мире запахов и воздушных волн, что шли от его тела, ударялись о камни и возвращались с ясной картиной все расширяющегося хода.
А потом впереди забрезжил свет, но не было ни смолистого аромата хвои, как всегда от факелов, ни запаха масла светильников, свет мертвый, ровный, и пальцы Мрака проверили, легко ли вынимается секира, ибо впереди ощущалось колдовство.
А
Свет расширился, стены по бокам ушли в стороны. Мрак вышел в просторную пещеру. Свод терялся во тьме, каменные стены мрачно поблескивали темно-красными жилками. Посредине стоял широкий стол, вдоль стен приземистые лавки, все завалено книгами, свитками, а над столом горбился очень худой старик, белая борода опускается до пола, на голове вязаный колпак, а длинный халат с хвостатыми звездами толстый, как одеяло из медвежьей шкуры. Старик рылся в свитках, бормотал, вздрагивал, словно от холода, хотя в пещере не зябко и не жарко.
Мрак остановился в трех шагах, чтобы в случае чего одним прыжком достать, шея колдуна тонкая, двумя пальцами сломит, да и спина такая, что, стукни ребром ладони, враз переломится, как сухая камышинка.
– Доброго здоровья, – сказал он как можно теплее, стараясь в улыбке не показывать клыки. – А тут неплохо.
Колдун отпрыгнул от стола, как отброшенный ударом копыта. Волосы встали дыбом, а глаза в страхе округлились, как у филина. Губы затряслись, он едва выдавил:
– Кто ты?.. Откуда взялся?
Мрак улыбнулся шире, не замечая, что его клыки выдвинулись во всей волчьей красе:
– Да просто забрел по дороге. Гляжу, свет. Как не зайти?
Колдун дико оглянулся на щель, словно только сейчас заметил. Лицо было белее его бороды, даже чудно, подумал Мрак с неловкостью, как будто его лицо может кого-то напугать. Вот если бы он подкрался да взвыл по-волчьи…
– Дорога?.. Она была запечатана сотню лет!
– Ничто не вечно, – заметил Мрак. Он с любопытством осматривался по сторонам. – Там горы тряхнуло. Какие-то мерзавцы пытались нас задавить камнями. А тут, видать, треснуло. Ну, ход снова отворился.
Колдун дико оглянулся на свои книги:
– Выход в мир открыт?
– Пока нет, – с сожалением сказал Мрак. – Завалило.
Колдун сразу успокоился, явно не жаждал, чтобы сюда примчался народ, среди которого почти все искатели золотой руды, драгоценных камней, а то и вовсе сокровищ подземных рудокопов, горных Змеев, огневушек, Хозяйки Медной горы…
Мрак выдержал испытующий взгляд, глаза у старика не по возрасту зоркие, даже слишком, враз оценил и его стойку, и ладонь на полпути к рукояти секиры, и готовые к толчку ноги. Сказал нехотя:
– Не знаю, как ты сюда попал, незнакомец… садись вон на лавку, рассказывай. Угощать
Мрак кивнул:
– Спасибо за доброе слово. Я просто подорожний.
Чутье подсказало, что пока не стоит говорить о двоих, что пробираются в темноте по его следам. С колдуном надо ухо держать востро, все не выкладывать.
Колдун смотрел подозрительно:
– Просто подорожние так далеко не забираются.
– А я не как все, – ответил Мрак честно. – Иду и все думаю, как бы встретить того, у которого что-то не в дугу. Я ведь такой, все ищу, кому бы помочь.
Хотя говорил насмешливо, голос оставался настолько серьезным, что в голове мелькнула дикая мысль: а не так ли на самом деле? Ему надо мчаться искать ту, ради которой теперь решил прожить остаток дней… хоть до первого снега, а он занимается черт-те чем: человечество спасает от рабства и истребления, как будто будет не все равно, когда снег укроет землю!
Колдун хмыкнул, проследил ревниво, как могучий варвар сгреб в сторону свитки на край лавки, сел. Могучие плечи блестели мощно и округло, грубо выделанная волчья шкура не скрывала богатырской стати гостя.
– Мне как раз помощника в познании недоставало, – бросил он. – Ты как никто похож на человека, который может решить тайны бытия!
– Я такой, – согласился Мрак. – Я вижу, не зазря ты забился в эту нору. Что-то стряслось? И книги здесь не лежали, голову даю на отрез.
Колдун скривился, но, видимо, слишком долго пробыл в одиночестве, рад был бы поговорить и с жабой, если бы какая вдруг сюда добралась, сказал неожиданно:
– Ты прав, хотя… Эти книги в самом деле притащил я. Откуда только не таскал… И все затем, чтобы узнать, как открыть вход в сокровищницу.
Мрак скептически оттопырил нижнюю губу, словно собирался плюнуть на все книги разом.
– Как будто не можешь наколдовать гору злата!
– Не в ту сокровищницу, – скривился колдун. – Мы, волхвы, признаем только драгоценные перлы знаний… Там, вот за этой плитой, находится… то ли комната, то ли каморка… там хранится Книга. Самая древняя на белом свете, в которой самые первые заклинания. Они просты, но сильнее их нет на свете. Я уже тридцать лет бьюсь, но все входы запечатаны настолько крепкими заклятиями, что я и сейчас так же далек от Книги, как в первый день.
Он развел руками. И хотя говорил так, как если бы в его пещеру в самом деле забрела жаба, Мрак уже щупал глазами и всеми чувствами стену, которая вовсе не стена, а некая дверь, шерсть встала на загривке, как при сильнейшем возбуждении, обоняние обострилось, он ощутил запах затхлости, древности, подвигал носом, спросил:
– Но вход вроде бы запечатан не так уж и крепко?
Колдун посмотрел остро:
– А ты откуда знаешь?
– Чую. Просто чую.
Колдун помедлил, ответил после осторожной паузы: