Трое (Из огня и крови)
Шрифт:
– Думаю, что обойдусь, – улыбнулся Папагополус.
От Дикштейна не ускользнула некоторая сдержанность собеседника. Папагополус внимательно слушал, но пока еще не давал согласия взяться за дело. Дикштейн продолжил:
– Второе: купите любое из судов в данном списке. – Он протянул ему листик бумаги, на котором были поименованы четыре судна-близнеца «Копарелли» с именами их владельцев и последним портом швартовки – информацию эту он получил в «Ллойде». – Давайте любую цену, которую запросят; мне нужно одно из них. Включите в нее ваш брокерский процент. И к 7 октября доставьте его в Хайфу. Там рассчитаете команду.
Папагополус
Дикштейн протянул ему другой лист бумаги.
– Третье: купите вот это судно – «Копарелли». Но вы должны приобрести его в точно обусловленное время. Оно выйдет из Антверпена в воскресенье, 17 ноября. Мы должны получить его после того, как оно выйдет в море, и до того, как минует Гибралтар.
Папагополус с сомнением посмотрел на него.
– М-да…
– Подождите, дайте мне досказать остальное. Четвертое: в самом начале 1969 года вы продадите судно номер один, маленькое, и номер три, «Копарелли». Вы получите от меня сертификат, подтверждающий, что корабль номер два продан на металлолом. Перешлете его «Ллойду». И прикроете «Сейвил шипинг».
– То есть, вы хотите, чтобы судно исчезло без следа.
Дикштейн кивнул. Папагополус уловил самую суть дела и резал, как ножом.
– Как вы должны понимать, – продолжил он, – все это достаточно несложно, кроме покупки «Копарелли», когда корабль будет в море. Нормальная процедура приобретения судна носит следующий характер: в ходе переговоров достигается соглашение о цене и подписываются соответствующие документы. Судно ставят в сухой док для осмотра. Когда он кончается удовлетворительным результатом, подписываются документы, выплачиваются деньги, и новый владелец получает право вывести судно из сухого дока. Покупка судна, находящегося в море, носит исключительный характер.
– Но возможный.
– Да, возможный.
Дикштейн внимательно наблюдал за ним. Папагополус задумался с рассеянным взглядом: он уже пытался осмыслить проблему, что обнадеживало.
– На следующей день, после того как судно уйдет в море, мы можем начать переговоры и обговорить цену, назначить дату инспекции. Затем, пока судно будет в рейсе, мы можем сказать, что покупателю необходимо срочно потратить деньги, предположим, в связи с уплатой налогов. Продавец внесет страховой взнос на случай каких-то серьезных неполадок, которые могут обнаружиться после осмотра… хотя это его не должно беспокоить. Он беспокоится о своей репутации как владелец судна. Он даст железные гарантии, что его имущество будет в целости и сохранности доставлено в распоряжение нового владельца «Копарелли».
– Можете ли вы представить такую гарантию грузоотправителю, основанную на вашей репутации?
– Конечно. Но почему я должен ее давать?
Дикштейн посмотрел ему прямо в глаза:
– Могу обещать вам, что владелец груза претензий к вам предъявлять не будет.
Папагополус развел в сторону распростертые ладони.
– Не подлежит сомнению, что вы замышляете какое-то мошенничество. И я нужен вам в качестве респектабельного прикрытия. Что я еще могу сделать? Но, кроме того, вы требуете, чтобы я выложил на стол свою репутацию, предлагая верить вам на слово, что
– Да. Послушайте. Разрешите мне кое-что спросить у вас. Когда-то вы доверились израильтянам, помните?
– Конечно.
– Вы когда-нибудь сожалели об этом?
Папагополус улыбнулся, вспоминая добрые старые времена.
– Это было лучшее решение из всех, которые я когда-либо принимал.
– Так готовы ли вы снова поверить нам? – Дикштейн затаил дыхание.
– В то время я был готов и к потерям. Мне было… тридцать пять лет. То было веселое времечко. Я получил самое интригующее предложение за все двадцать лет. Черт побери, я согласен!
Дикштейн протянул ему руку над столиком. Папагополус пожал ее.
– Теперь детали, – сказал Дикштейн. – Откройте счет на «Сейвил шипинг» в вашем банке здесь. Как только будут получены средства, посольство сразу переведет их. Сообщите мне об этом, просто оставив письменную информацию в банке. Записку возьмет кто-нибудь из посольства. Если у нас возникнет необходимость встретиться и переговорить, воспользуемся теми же самыми телефонными номерами.
– Договорились.
– Я рад, что мы снова будем работать вместе.
Папагополус погрузился в задумчивость.
– Судно номер два – это судно-близнец «Копарелли», – пробормотал он. – Думаю, что догадываюсь, к чему вы клоните. Есть только одно, что мне хотелось бы узнать, хотя не сомневаюсь, что вы не скажете. Какой же, черт побери, груз на борту «Копарелли» – уран, что ли?
Петр Тюрин задумчиво посмотрел на «Копарелли» и пробормотал:
– Ну и старое же корыто.
Ростов не ответил. Они сидели во взятом напрокат «Форде» рядом с кардиффскими доками. Белки в Московском центре предупредили, что сегодня «Копарелли» пришвартуется именно здесь, и теперь они наблюдали, как проходила эта операция. Судну предстояло разгрузить фрахт строевого леса из Швеции и взять генеральный груз в виде небольших станков и хлопка, что должно занять несколько дней.
– По крайней мере, на эту развалюху никто не захочет покуситься, – пробормотал Тюрин больше для себя.
– Оно не так уж старо, – возразил Ростов.
Тюрин удивился; Ростов понял, что его беспокоит. Но Ростов постоянно удивлял его своей прозорливостью.
Дождило. Дождь в Уэльсе был самый пронизывающий и монотонный, чем по всей Англии, и куда холоднее. Петр Тюрин пребывал в тоске. В свое время он отслужил два года в военно-морском флоте. Это и еще плюс тот факт, что он специалист по радио и электронике, не оставило другого выбора, как оказаться на борту «Копарелли». Он не хотел опять уходить в море. Он терпеть не мог сырость, холод, корабельную пищу и строгую дисциплину на борту. В квартирке в Москве его ждала теплая уютная жена, и он скучал по ней.
Конечно, не могло быть и речи, чтобы он позволил себе отказаться перед Ростовым от задания.
– Мы подставим тебя на место радиста, но, в случае чего, у тебя должно быть свое оборудование, – сказал Ростов.
Тюрин постарался прикинуть, как все это будет организовано. В его обязанности, очевидно, будет входить найти радиста, трахнуть его по голове, кинуть в воду и, явившись на борт судна, сказать: «Я слышал, вам нужен новый радист». Но, скорее всего. Ростов придумает что-то поумнее, на то он и полковник.