Трое на острове
Шрифт:
– Да, сэр.
– У вас есть капитан.
– Рыжий Пес? Мы убьем его, сэр, - спокойно сказал Кошачий Зуб.
Тут я даже привскочил.
– Убьете своего товарища? Да как же вам не совестно говорить это?
Кошачий Зуб сделал какое-то изящное движение рукой.
– Таков закон жизни, сэр. Сильные бьют слабых. Рыжий Пес свое уже сделал. Мы держали его, пока он был нужен, но теперь он сыграет в ящик, сэр! Он не захочет уйти по доброй воле, и нам придется его убрать. Да, сэр, таков закон жизни!
– Это какой-то... звериный закон!
–
Кошачий Зуб посмотрел на меня со снисходительной улыбкой.
– Будем откровенны, сэр, как джентльмен с джентльменом... Мы живем для того, сэр, чтобы поменьше работать, но иметь побольше!
Он говорил все это, пережевывая табак и поглаживая мне руку. Но вдруг он скрестил свои руки на груди, и я похолодел, увидев, что мои маленькие ручные часы, которые мне подарила мама в День рождения, исчезли.
– Эй, Кошачий Зуб, отдайте мои часы!
– Ваши часы, сэр? Какие часы?
– Которые вы сейчас сняли с моей руки!
Он глуповато заулыбался и вернул мне часы.
– Простите, сэр, привычка. Больше не буду... Это называется клептоманией, сэр. Когда я работал клерком, все в конторе знали мою болезнь и берегли свои вещи. Совершенно не могу видеть чужую вещь, чтобы не положить в карман... Да, так что вы все-таки думаете о нашем предложении, сэр?
– Мне не нравится ваша жизнь...
– Ах, сэр, я уже сказал вам, что все мы живем для того, чтобы работать поменьше, а иметь побольше! Для этого всегда один человек пожирает другого. Вот, например, мой родной дядя... Он раньше был пиратом, сэр! Он убил и ограбил сто восемьдесят два человека и стал миллиардером!
– Какой ужас!
– вырвалось у меня.
– А теперь дядю знает вся страна, и его охраняет полиция, - мурлыкающим голосом продолжал Кошачий Зуб, пережевывая табак.
– Обратите внимание на то, сэр, что мой дядя сейчас ровным счетом ничего не делает и только ходит по воскресеньям в церковь, чтобы помолиться Богу. На него работают другие, и уж, будьте уверены, он дерет с них три шкуры, сэр! А разве это не тот же разбой?
Мне становилось все больше не по себе от разговора с Кошачьим Зубом.
– Значит, миллиардеры - это одно и то же, что разбойники?
– Конечно, сэр!
– воскликнул он, обрадованный тем, что я, наконец, начал понимать его.
– Вообще все люди в той или иной степени разбойники. Согласитесь, сэр, что это очень приятно - ничего не делать, а иметь много.
– Это... неправильно...
Кошачий Зуб хитро подмигнул мне.
– А разве вы сами, сэр, любите работать?
Я не сразу нашел, что ответить, и замялся.
– Говорите, говорите, не стесняйтесь, сэр, - подбадривающе похлопал он меня по плечу.
– Я... люблю... работать...
Он рассмеялся, не открывая рта и топорща усы. Сейчас он еще больше походил на кошку.
– Не верю, сэр, хоть убейте!
– Я не буду вашим капитаном, - сказал я решительно.
– Сэр...
– Нет, нет! Не хочу!
Кошачий Зуб приподнялся и взмахнул рукой.
– С вашей ужасающей
– Он говорил, все более увлекаясь, и глаза его алчно засверкали.
– Вы станете самым богатым человеком в мире и сможете всю жизнь не работать! На вас будут работать другие! Только подумайте, сэр: до самой смерти ничего не делать!
– Я не разбойник и не миллиардер, чтобы ничего не делать.
– Весьма сожалею, сэр, что вы отказываетесь от своего счастья. Но я думаю, что вы еще подумаете и согласитесь.
– Уходите!
– сказал я сердито.
– Но я хотел...
– Уходите! Ну?!
Он мягко отскочил от меня, не переставая кланяться.
– Уношу ноги...
– Кошачий Зуб вдруг выпрямился и потянул носом воздух.
– Сэр! Сейчас будет шторм! Будет страшный шторм, не приведи Бог! Я знаю эту лужу, как лягушка свое болото, и не говорю попусту. Штормы налетают в этих местах мгновенно, и спасения от них нет! Ищите убежище, пока не поздно, сэр!
Он торопливо убежал.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ, в которой выясняется, что мой волшебный платочек исчез
Я продолжал сидеть на стволе упавшей пальмы, совсем расстроенный разговором с Кошачьим Зубом. Больше всего меня обижало и возмущало то, что пираты, эти воры и убийцы, посмели обратиться ко мне с гнусным предложением, словно видели во мне своего единомышленника.
Печальные мысли все больше овладевали мной. Какие наглецы! Ну, допустим, я не люблю подметать пол, стелить кровать, мыть посуду... Но ведь это, в сущности, мелочь, и она не дает им никакого права втягивать меня в свою шайку. А может быть, это не такая уж мелочь, как мне кажется? Мама не раз говорила, что на таких мелочах и проверяется характер человека!
Мои грустные размышления нарушили Мила и Юрка.
– Борик, а что он тебе говорил?
– Всякие глупости...
– Что именно?
– допытывался Юрка.
– Да так...
– Ты не хочешь нам сказать?
– удивилась Мила.
– Ну, смотри, Борька, я тебе это припомню!
– в голосе Юрки прозвучала обида.
– Ребята, - сказал я смущенно, - Кошачий Зуб предложил мне быть пиратским капитаном.
– Вот болван!
– всплеснул Юрка черными ладонями.
– Я его прогнал...
– Как ему только это пришло в голову?
– весело рассмеялась Мила и вдруг подняла лицо к небу.
– Ребята, вы посмотрите, как потемнело.
Из-за линии горизонта на океан наползала величественная темно-фиолетовая туча. Солнце уже скрылось за ней, и потоки лучей тонкими шпагами вырывались из-за разорванных вихрящихся концов тучи.
Было очень тихо. Не шумел океан, и на его потемневшей глади не было заметно ни одной шероховатости. Только теперь я обратил внимание на то, что в лесу умолкли все птицы, которые совсем недавно наполняли воздух щебетаньем. Острые листья на пальмах висели не покачиваясь, словно мертвые. Все застыло в каком-то оцепенении. Стало трудно дышать. Воздух был тяжелым и душным.