Трое на практике
Шрифт:
— Да, я читал его доклад, — тихо отозвался господин ректор. — Ты тоже веришь, что такое возможно?
— Со скверной возможно все, — так же тихо ответил Ларун. — Даже то, что порталы не совсем спонтанные и от них могло не остаться следов. Это означает, что дети не сами по себе забрели на шестой уровень, а их привели туда намеренно.
— Кто?! — резко подался вперед ректор. Но бывший боевик только досадливо сморщился.
— Откуда мне знать? Я там не был. Защитные заклинания возле входа молчали. А ребята могли и не понять.
— Считаешь, кто-то узнал и мог вмешаться? Прямо там? У тебя на глазах?
Ларун
— Не знаю, Тор. Сейчас — действительно не знаю и абсолютно не понимаю, что там могло произойти. Несмотря на все наши усилия, скверна живет своей собственной жизнью. О тварях, которые успели там народиться и пока мирно спят на нижних уровнях, мы, скорее всего, даже не узнаем. Да и все остальное, кто бы что ни говорил, магия контролирует не до конца. Поэтому инциденты возможны. Да ты и сам это знаешь, иначе не отправил бы туда жреца. Фениксы, кстати, особой активности внизу не заметили. Когда они пришли, все было вполне обычно. Но следы остались. А значит, там действительно что-то произошло. Вернее, кто-то сумел вмешаться в испытание. Или извне, или же… изнутри. Причем я почти уверен, что ребятам не только показали прямую дорогу на нижние уровни, но еще и помогли оттуда выбраться.
— Саан тебя задери, Вихрь, — со вздохом потер виски ректор. — Я надеялся, что хотя бы ты что-нибудь прояснишь мне по поводу этого проклятого подземелья. Думаешь, ребята от нас что-то скрыли?
— Не исключено.
— Тогда, может, попробовать на них надавить?
— Шутишь? — с неподдельным изумлением уставился на ректора Ларун. — В первый и последний раз, когда я попытался это сделать, они встретили меня как врага! А очень скоро, если кто-то посмеет хотя бы косо посмотреть в их сторону, они спалят дураков на месте! Думаешь, совместимость такого уровня просто так дается? Или полагаешь, что Нородо, сумевший вывести для этой зависимости целую формулу, от нечего делать на старости лет согласился примкнуть к Фениксам?
— Нет, конечно, — прошептал ректор, машинально опустив взгляд на данные аналитиков, где красотвались имена обсуждаемых студентов, а рядом черным по белому было написано: «Совместимость высшая. Рекомендации: ни в коем случае не разлучать». — Процесс привыкания почти мгновенный. Один-единственный совместный бой… хотя бы одна сильная эмоция, и все. Это уже навсегда. Но, кроме Фениксов, у нас никого с такой совместимостью нет. А Линнель и эти девочки имеют все шансы их превзойти.
— Да, я тоже видел выкладки колдуна: у Корно и Линнеля совместимость аур, почти как у единоутробных близнецов.
— Вот именно. Поэтому в скором времени они смогут обмениваться магией, словно у них один дар на двоих.
— То есть Линнель сделает ее сильнее?
— Он УЖЕ это делает, — покачал головой ректор. — В обмен она стабилизирует его дар. А значит, мальчишка не погибнет, когда слетят ограничительные печати, и его способности проявятся в полную силу. Маги такого уровня рождаются раз в тысячу лет, Дар. И мы никак не можем себе позволить его потерять.
Ларун тяжело вздохнул.
— Не поторопился ли ты возвращать его в академию?
— Больше ждать было нельзя. Нирай отыграл свою роль полностью. Дальше держать его в тройке становилось опасно. Пока Корно не привыкла к роли лидера, сопляка следовало убрать, иначе мы опять могли получить конфликт интересов.
—
Ректор невесело хмыкнул.
— Предлагаешь запереть его в четырех стенах? Демонстративно опекать и тем самым привлечь к нему еще больше внимания? Нет, Дар. Мы не для того старались, чтобы вот так легко уничтожить все, над чем работали годами. Империи нужен этот мальчишка. Причем нужен именно в составе тройки. Но первый опыт оказался неудачным. Аналитики, к сожалению, промахнулись с прогнозами, и все трое оказались потенциальными лидерами, которые не смогли смириться со вторыми ролями. Поэтому в критической ситуации тройка сломалась. Один сошел с ума. Второй погиб. А третий, отчаявшись, сорвал все печати и на остатках воли выжег нам целый уровень в лабиринте. Второй раз такой ошибки я не допущу. Поэтому так долго искал других претендентов.
— Считаешь, мальчишке не нужны конкуренты?
— Считаю, что ему нужен хороший тыл и грамотные помощники. Мужская прямота здесь не подошла, а вот женская деликатность оказалась наилучшим решением.
— И все-таки девушки… не боишься, что рано или поздно привязанность Линнеля трансформируется во что-то иное?
— Надеюсь на это, — спокойно отозвался эрт Торано. — Сильные чувства только укрепят группу. Корно и Линнель станут еще ближе и сильнее. Но торопить их ни в коем случае нельзя. По крайней мере, открыто. Пока мальчишка не выделяется, на него никто не обратит внимания. На это время Корно его прикроет. А когда его магия проснется по-настоящему, будет уже поздно. Император на этот счет был достаточно откровенен, поэтому у нас с тобой нет других вариантов.
Ларун снова вздохнул.
— Все равно уже поздно что-то менять. Тройка полностью сложилась. Единственное, чего я не понимаю — почему именно Корно? Они ведь с Линнелем не родственники?
— Нет. Я поднял всю информацию на ее семью: никаких пересечений с парнем. Вообще ничего необычного. Ну кроме того, что ее отец был довольно сильным колдуном и перебрался в империю из Шэйра[1], как только понял, что по нему инквизиция плачет. Прабабка по материнской линии была родом с севера и по определению не могла иметь отношения к Линнелям. Дед и прадед местные, но магическим даром не обладали. А мать — сам знаешь… Ах да, ты же не застал то время, пока здесь училась эта оторва.
— А что с ней не так? — вопросительно приподнял брови куратор.
Ректор усмехнулся.
— Абсолютно безбашенная была девица, которая поступила на первый курс сразу после того, как прямо перед воротами академии во всеуслышание заявила, что не обладает магическим даром, а потом вышибла дух из тех, кто посмел усомниться в ее праве стать полноценной ведьмачкой. Знаешь, какая к ней после этого приклеилась кличка? Фурия!
Ларун поперхнулся.
— И ты ее взял?!
— А что мне оставалось? Руны, если помнишь, для ведьмаков необязательны, а вот сила, скорость и выносливость, наоборот, чрезвычайно ценны. Поэтому я сделал для леди исключение. И выдохнул только через полгода, когда она нашла жениха и перестала наконец калечить парней на тренировках.