Трое в долине
Шрифт:
— Конечно. Я и тебя люблю. Но любить, глупенькая, можно по-разному.
Ланка только захлопала в ответ ресницами.
— Ох ты ж, горе мое ни разу не грамотное, — сокрушенно покачал головой маг. — Никакого самообразования, никаких предчувствий… полукровка, что с тебя взять. Небось у бьернов тоже такие рождаются. Иди сюда, солнце, я еще раз все тебе покажу. Ниэль, будь добра…
Я, тихонько посмеиваясь, активировала «прозрение», и Ланка тихо ойкнула, когда Ник буквально ткнул ее носом в красующийся на наших с оборотнем руках золотой
— Ну?! Поняла теперь, чудо в перьях? Или тебе еще один такой клубок показать?!
— К-какой еще клубок? — пролепетала совсем уж растерявшаяся ведьмачка.
Ник, все еще находясь под заклинанием, поднял свою и ее руки повыше и выжидательно замолчал, давай подруге увидеть вполне себе оформившиеся, прочно связавшие их запястья нити сердца, которые я видела уже давно, но по молчаливой просьбе брата молчала.
— А-а-а-а… о-о-о-о… Нет! Только не ты! — внезапно отшатнувшись, воскликнула Ланка.
— Почему это? — вопросительно приподнял бровь маг. — Я что, так плох как маг или как мужчина?
— Нет, но ты же… и я… и мы-ы…
— Тоже пара, — пожал плечами он. — Подумаешь, большое дело. Судьба есть судьба. Когда вернемся, я у твоего батюшки сразу твоей руки попрошу. Потому что сдержал данное ему слово и, как обещал, нашел для тебя наилучшего жениха из всех возможных. Себя.
Ланка сперва побледнела, потом позеленела и наконец вспыхнула, как маков цвет.
— Да ни за что на свете!
— Рыжик…
— Отстань от меня! Не подходи! — вдруг взвизгнула наша воинственная ведьмачка, подпрыгнула и, к моему несказанному удивлению, задала позорного стрекача. Да еще так быстро, что даже Ларун не успел ее перехватить. После чего она, все еще что-то крича по дороге, опрометью выскочила из храма и кинулась прочь, словно только что узнала, что выходит замуж за зомби.
— Это у нее от шока, — в качестве оправдания сказал Ник и поспешил следом. — А может, и от радости. Извините, мы ненадолго.
Я проводила его насмешливым взглядом, ничуть не сомневаясь, что гоняться за «невестой» ему придется еще не один месяц, а то и не один год, поскольку моя подруга по-прежнему оставалась ужасно незрелой в этом вопросе.
А потом мои мысли плавно свернули в другую сторону. Правда, не сами по себе, а лишь потому, что я внезапно обнаружила, что стою вовсе не на том месте, на каком находилась совсем недавно.
Когда мы с ребятами были одним целом, я видела храм под совершенно другим углом. Он казался гораздо меньше, теснее, да и к алтарю я наклонялась совсем из другого места. Вон оттуда… с той стороны, где находились статуи. Да и Ланка с Ником, я точно помню, стояли там же. Не знаю, правда, каким чудом мы туда поместились, если алтарь находился к стене почти впритык, но если сопоставить угол наклона и мои собственные ощущения, то получалось… получалось…
— О-ох, бедная моя голова, — вдруг простонал лежащий на алтаре Вилли и с немалым трудом сел, держась обеими руками за виски. — Да что ж это такое… какая
При виде совершенно невредимого Вестника я изумленно разинула рот.
— Вилли?!
— Да-а… ох, как же мне плохо!
— Что с тобой? — засуетившись, подскочила к алтарю я. Боже мой, да неужели с ним все в порядке?! — Тебя тошнит? Тебе больно?!
— Все сразу, — простонал мальчик. Однако после того, как я приложила ладонь к его лбу и чуток поколдовала, нездоровая зеленца с его лица быстро ушла, и он все-таки смог разогнуться. — Какого Саана тут произошло?!
Светлые богини… надо же… спасибо! Спасибо вам за такой подарок!
Я оглядела его измученное лицо.
— Что ты помнишь?
— Как доставал из груди проклятый камень. Как Мор решил без спроса вылезти наружу, а затем вообще воплотился, а еще…
Его взгляд вдруг упал на два распростертых тела неподалеку от алтаря, при виде которых Вилли охнул, моментально спрыгнул на пол и, торопливо добежав до вампиров, настойчиво потряс нэла Нардиса за плечо.
— Нардис… Нардис, поганец, не вздумай в третий раз подряд помереть у меня на глазах! Я тебя для чего создавал, а? Чтобы ты веками портил мне нервы! А ты вместо этого что делаешь?!
У вампира шевельнулись губы.
— Как что? Лежу…
— Тьфу, дурак, опять подловил! — шумно перевел дух мальчик и вдруг от души влепил своему князю очень даже не княжеский подзатыльник. Но почти сразу ойкнул и, отдернув руку, ожесточенно ею затряс. — Проклятие! Больно!
Нардис вдруг открыл глаза… совершенно поразительные, уже не алые, а ярко-зеленые, словно молодая травка… и шумно втянул ноздрями воздух.
— Вилли, ты что, живой? Ты пахнешь, как человек. И кажется, я слышу, как бьется твое сердце!
— Я тоже слышу, — буркнул неподвижно лежащий Артис и поднял руку, неловко потерев левую сторону груди. — И это, скажу я вам, до крайности непривычно.
— А? Что? Это я живой?! — замер мальчишка, и на его бледных щеках появился, наверное, первый за долгие века румянец. После чего, напрочь забыв про руку, пацан торопливо себя ощупал, зачем-то заглянул под рубашку, на всякий случай себя ущипнул. Тут же скривился. Но все же повторил для верности еще два раза, а потом приложил правую ладонь к груди и неверяще прошептал: — Похоже на то!
— Живой, — как-то растерянно повторил нэл Нардис, сев на полу и взъерошив седую шевелюру. А мгновением позже и Артис повторил его движение с поразительной точностью. — С ума сойти! Это Саан тебя так облагодетельствовал?!
— Понятия не имею, — так же ошеломленно ответил мальчик. И, поискав глазами, остановился на нас с мроном. — Так, все живые, все в порядке… Может, вы тогда расскажете, что тут было? А то я ни демона не помню!
Я в некотором затруднении обернулась к наставнику, но тот выглядел таким же обалдевшим, как вампиры и сам Вилли.