Трое в Долине
Шрифт:
Мрак вздохнул, брезгливо вытер секиру. Олег, чувствуя непонятное омерзение и тошноту, торопливо нарвал листьев и так долго вытирал кровь с рук и одежды, что Мрак раздраженно поинтересовался:
— Может быть, еще и вылижешься?
Олег содрогнулся:
— Ни за что!
— Что так?
— Какие-то слишком мерзкие, — признался Олег. — Больные, что ли... Как бы какая зараза не пристала.
Мрак сказал понимающе:
— То ли дело — упыри. Чистенькие, хоть и в болоте живут.
— И умные, — добавил Таргитай.
— Ну, тебе виднее, —
Олег посмотрел на него очень внимательно:
— Что ты говорил насчет упырей?.. Тогда, когда эти пятеро еще топтались ушами кверху?
Мрак отмахнулся:
— Плюнь. Плюнь и забудь. Это было так... слабость.
Олег вздохнул:
— Жаль...
— Чего жаль?
— Я уж подумал, что ты начинаешь понимать.
— Ничего не начинаю, — огрызнулся Мрак. — Вы так лихо разбили этим... мозги вон на деревьях висят!.. что подумал... Не все, мол, потеряно. Таких бойцов поставить под каких-то жаб? Пусть и самых мудрых на свете?
А Таргитай, жадный ко всему необычному, напомнил просительно:
— Олег, а Мрак говорит, что ты как дурак не знаешь какая разрыв-трава даже с виду...
Олег метнул на дурака злой взгляд, прожег в нем дыры, побил головой о все деревья, втоптал в землю, и лишь тогда неохотно признал:
— Да, не знаю. Но я волхв! Зато знаю, как добыть.
— Ну-у?
— Чтобы получить разрыв-траву, надо выйти в полночь на пустырь и косить траву до тех пор, пока коса не звякнет и не переломится...
Мрак прервал раздраженно:
— Тоже мне способ!.. У нас нет ни косы, ни пустыря, ни даже времени до полуночи!
Оглядевшись, он сорвал с убитого железный нагрудник, огляделся и, подпрыгнув, ухватился за нижнюю ветку. Изумленный Олег наблюдал как Мрак быстро вскарабкался на дерево, там темнело дупло, закрыл его железном кругом и быстро слез.
— Разводи костер, — сказал он, отряхнул руки, огляделся, — пока перекусим, а там поглядим...
Над головами раздалось хлопанье крыльев. Дятел летел с полным клювом, видно, лапы растопырил, словно грозился всех ухватить и разорвать. Перед гнездом суматошно захлопал крыльями, растерянно рухнулся на ветку. Невры видели как он обеспокоено забегал по стволу, пытаясь просунуть голову в щель, но железная пластина была забита туго, и дятел жалобно застонал, заклекотал, Таргитая даже почудилось, что на него рухнула горючая слеза, тяжелая как сиротская.
— И что теперь? — спросил Олег.
— Поглядим.
— Но это же дятел...
Снова захлопали крылья, мелькнула красная голова, дятел улетел, а от костра уже пошел ароматный запах. Таргитай умело обложил мясо диким луком, капельки жира срывались на угли, шипели, а запах выстреливался острыми струйками.
Они ели молча, прислушивались. Когда оставалось догрызть кости, над головами снова захлопали крылья. Красноголовая птица опустилась прямо перед забитым входом в дупло. Видно было как молча ткнула клювом в железо. Там звонко звякнуло, железо раскололось, половинки тяжело полетели вниз, а дятел юркнул в дупло.
Таргитай
— Что там? — просил Таргитай. — Жука пымал?
Мрак молча разжал кулак. На ладони распрямлялся свежий стебелек темно-зеленой травы, лепесток с четырьмя уголками. Олег изумленно покрутил головой. Мрак, дитя леса, придумал лучше, чем сто тысяч волхвов.
— Да что непонятного? — поморщился Мрак. — У природы учиться надо.
А Таргитай вытаращил глаза:
— Вот это да!.. Дятел умнее нашего Олега!.. Нет, надо же... Олег, ты чего терпишь? Он умнее, наверное, потому, что головой о дерево каждый день бьется?
Трупы остались зверью на потеху далеко сзади, закапывать недосуг, да и кто знает похоронные обычаи в этой земле? Только Олег все еще оглядывался, ломал голову, как поступил бы мудрец, если среди этой пятерки одного надо закопать, другого сжечь, третьего подвесить к дереву, четвертого оставить на растерзание зверям, а пятого положено съесть родне, чтобы погибший покоился не в сырой земле, а в желудках любящей родни... но мудрец не знает, кто какие ритуалы считает своими!
А Мрак, оторвавшись вперед, мелькал среди деревьев, потом изгои услышали его удивленный свист. Оборотень подходил к могучему дубу, что привольно раскинул ветви впереди. Из ствола торчал, погрузившись до половины, великолепный меч. Рукоять была сделана просто, но чувствовалась рука умелого оружейника, так и просилась в ладонь, обещая лежать в ней удобно и цепко, не выскальзывать, даже вспотев или окрасившись кровью.
Лезвие хмуро и грозно поблескивало. Неуловимо быстро пробегали странные знаки, прятались в толстом наплыве, что окружал лезвие.
Мрак замедлил шаг, смотрел с интересом:
— Это ж сколько лет он торчит?
— Трудно сказать, — ответил Олег настороженно. Пояснил: — Для этого надо узнать его длину. И насколько глубоко всадили. Но можно сказать точно, когда скроется полностью. Если каждый год кора нарастает на толщину волоса...
— Твоего?
— Нет, на конский. А то и кабаний.
Мрак усомнился:
— Это ж дуб, а не какая-нибудь береза или клен! Дуб растет медленнее. Так что не успеет поглотить весь. Рассыплется, когда кончик рукояти будет еще на свету.
Они прошли, Таргитай оглядывался на чудесный меч, но желания взять и выдернуть не возникло. А впереди был широкий ручей, Мрак перебирался на ту сторону, прыгая по камням. В сторонке, где явно был омут, из воды внезапно высунулась женская рука, с натугой вздымала длинный меч в роскошных ножнах. Меч тянул в воду, навстречу поднялась вторая рука, и так держала меч врастопырку обеими руками.
Сквозь прозрачную воду можно было рассмотреть размытую фигуру водягини, но не голой, как они все, а в белых одеяниях, которые водоворот закручивал вокруг ее тела, выгодно и умело показывая все выпуклости, тонкий стан.