Трое в джунглях, не считая блондинки

Нарватова Светлана

Дверца съехала вбок, открывая вид на джунгли. Порог зависал примерно на уровне моего роста. Не знаю, чем нам поможет этот цивилизованный выход, из которого и выход так себе, а вход-то точно никакой.

— Ну, лучше поздно, чем никогда, — удовлетворенно прокомментировал мои слова британец.

Я — блондинка. Я молчу. Молчу и хлопаю ресничками: хлоп-хлоп, хлоп-хлоп. А то опять до чего-нибудь договорюсь.

— Извини, — смиренно повинилась я. — Я была слишком потрясена аварией. И гибелью пилота.

Хлоп-хлоп. Хлоп-хлоп.

По лицу было видно,

что Уэйд готовился сказать какую-то язвительную гадость, но он тоже взял себя в руки и, как положено правильному аристократу, ответил:

— Я понимаю. Рад, что ты заметила.

Снаружи послышалась перепалка между Эндрю и колумбийцем. Не хватало еще, чтобы они сцепились. Американец мне нужен живой и здоровый. А в драке с Отавиу я бы на него не поставила.

— Да что ж они опять не поделили?.. — разделил мою досаду Брайан, и пружинисто спрыгнул вниз, придерживаясь рукой за порог.

Парень был в прекрасной спортивной форме. Я поковыляла следом. Спустила одну ногу за другой и, удерживая вес на животе, стала скатываться. И попала в чьи-то твердые руки, которые вцепились в мои ребра и поставили меня на землю, на секунду прижав спиной к чьей-то горячей груди.

— Можешь не благодарить, я помню: ты в шоке, — выдохнул мне в волосы британец.

Я — блондинка. Я молчу.

— Спасибо, — пискнула я, и он легонько шлепнул меня по заднице, подталкивая в сторону скандала.

— Отойди от багажа, — говорил американец, стоя на земле. Рядом с ним лежал открытый чемодан с идеально сложенными по пакетикам вещами. — Это — не твоё.

— Чупа-чупа перули! — насмешливо ответил на это футболист.

Сама по себе фраза «соси-соси леденец» была вполне невинна, но характерный жест у паха придавал ей похабный оттенок. Сам колумбиец повеселел. В глазках заблестел огонек. Кажется, сигареты из багажа были не просто сигаретами [1].

— Отавиу, объясни, пожалуйста, чем ты занимаешься? — вежливо, но со стальными интонациями поинтересовался Брайан.

— Ищу что-нибудь полезное, — радостно сообщил колумбиец.

И не понятно: то ли полезное всем, то ли ему лично, но скорее выборочно: что нужное — ему, что ненужное, тем он мог и поделиться.

— А давай искать вместе! — скопировал его придурошные интонации британец и легко запрыгнул в багажное отделение.

Я в очередной раз позавидовала его форме. У меня со спортом всегда были проблемы, хотя на выносливость я никогда не жаловалась.

На челе Отавиу отразились следы мыслительной деятельности. Видимо, такое предложение не совпадало с его планами.

— А ты чего здесь раскомандовался? — недовольно заявил он. — Тебя командиром никто не выбирал.

— Могу сказать одно: тебя командиром не выберут совершенно точно! — парировал британец.

— Зато я здесь всё знаю, — возразил колумбиец.

— Да? — удивился Уэйд. — Тогда скажи, где мы находимся.

— В сельве, — ответил футболист со знанием дела.

— Ого! Ни за что бы не подумал! А где именно в сельве? — продолжал допытываться британец.

— Можно подумать, ты знаешь, — буркнул

футболист. — У тебя что, связь появилась?

— Нет. Но, как ни смешно, у меня есть карта. И по времени в пути мы можем примерно определить район падения. А у тебя?

— А меня есть ты, который скажет, где мы упали, — довольно заявил колумбиец, несколько переходя границы в нашем межнациональном диалоге.

— Шутки шутками, — уже серьезно ответил Брайан, обращаясь ко всем, — у нас серьезные проблемы.

— Да ну? — потянул колумбиец, но Уэйд его проигнорировал.

— Нам нужно привлечь внимание поисковых самолетов, — продолжал британец.

— Но, боюсь, если на борту не работала радиосвязь, никто не знает, что мы потерпели крушение, — возразил Эндрю. — И не узнает еще… Где-то с полчаса, — он взглянул на наручные часы.

— Да никто не будет нас искать! — выплюнул Отавиу с ненавистью непонятно к кому. — Неужели вы не понимаете?! Нас похоронили, — он кивнул головой в сторону носовой части самолета. Туда, где находилось тело пилота. — Может, сделают ради приличия пару кругов возле аэропорта… Все нормальные люди понимают, что если мы взорвались, но какой смысл нас искать? А если не взорвались, то повстанцы нас найдут раньше, чем правительственные силы. Давайте им помигаем, чтобы удобнее было обнаружить. Гринго на выкуп, британец на органы, блондинка на потеху, и я — в качестве декорации пейзажа свежим трупом.

— Нас будут искать, — убежденно заявил Брайан.

Колумбиец расхохотался.

— Ты — сын миллиардера? — насмешливо спросил он, даже не подозревая, насколько близок к истине, судя по моим наблюдениям.

Но, как ни странно, Уэйд не признался. Впрочем, я бы на его месте тоже не призналась.

— На борту граждане трех иностранных государств, — напомнил он вместо этого.

— Вашим посольствам принесут соболезнования, — фыркнул колумбиец. — Надо выбираться самим.

— Предлагаю развести сигнальный костер в «окне», там, где самолет вошел в полог леса. Я проходил в ту сторону, там есть открытые места, — словно не слыша его, продолжал британец. — Это даст спасателям возможность нас заметить.

— Я — за, — поднял руку Додсон.

Три пары глаз устремились на меня.

— А ты что думаешь, Келли? — спросил Брайан, намереваясь получить полное численное преимущество.

Я была согласна, что вряд ли нас будут искать всерьез. Кем бы ни был Уэйд в Англии, здесь он никто, и ради него колумбийцы куло не почешут. И выходить, скорее всего, придется самим. А мы не готовы к походу по джунглям от слова «совсем», за исключением, разве что, британца. И тот, скорее всего, не заморачивался оборудованием и пропитанием, поскольку всё это можно найти на месте организации экспедиции. Никто не идет в джунгли без команды носильщиков и проводника. Думала, что погребальный костер был бы идеальным концом для неизвестного пилота. В стиле языческих обрядов и, главное, безопасно и не обременительно для оставшихся в живых. Но вряд ли эти мысли соответствовали избранной роли.