Трое в «копейке», не считая зайца Митьки

Крапивин Владислав Петрович

19.15. Дважды в течение нескольких минут пересекаем речку Ук. Два «Ук» неблагозвучно складываются вместе в один утробный звук. Показался город Аша. Как написано на въезде — город металлургов. Первая пришедшая на ум рифма: «Аша — здесь не найдем мы ни шиша» — оказалась ошибочной. Вдоль дороги — сплошные базары, на которых продают всевозможные изделия: игрушки, велосипеды, еловые веники, газовое и пневматическое оружие, спасательные круги и полотенца… Короче, что производят, то и продают (очевидно, продолжается практика отоваривания рабочих собственной продукцией вместо зарплаты, или просто воруют).

В. П. замечает: хорошо, что ядерные боеголовки еще не продают

у обочин. Их ведь тоже где-то здесь производят… Действительно, хорошо! Впрочем, еще лучше, что нас не покидает лирическое настроение. С. А., которому приходится в одиночку крутить штурвал, не устает удивляться рифмованному потоку, исторгаемому А. К. и В. П. Это своего рода поэтический турнир. Вот строчки, сочиненные в эти минуты Командором:

Вперед мы смотрим озабоченно: Но где же ты, Башкирский край? Здесь только рынки по обочинам — Где все, что хочешь, выбирай!

А это А. К.:

Прозаик утирает нос поэту — На каждом километре по стиху… Но должен я заметить, что при этом Он мне не наливает коньяку!

20.00. Переезжаем границу Башкирии, но «женская тема» не отпускает. В этой связи А. К. выдал экспромт:

А в Башкирии, как в Ассирии, У брюнеток глаза в разрез… Слава Славе Курбангалиеву! Слава славе КПСС!

При чем здесь никому не известный С. Курбангалиев (хотя А. К., как автор этих строк, и утверждает, что служил в его полку такой солдат и он был отличником СА — просим не путать с С. А., Сергеем Аксененко) и тем более «Слава КПСС», который вообще нигде не служил, для нас самих остается тайной. В свое оправдание можем заметить, что о слабом поле говорим в дороге только потому, что разлука с домашними еще настолько иллюзорна, что можно говорить о женщинах шутливо и это не воспринимается пошлостью (в нашем кругу, по крайней мере). Иначе разве посмели бы мы цитировать вот эти строки, вышедшие из-под пера В. П.?

Сэкономив литр бензина, Купим даму из резины… И такой интимный штрих — Куклу делим на троих.

20.30. Мы в Башкирии. (Башкирия — это ведь Южный Урал, хоть по воле чиновников и оказалась в Приволжском федеральном округе.) Сильный и короткий дождь, похожий на штыковую атаку (невольные ассоциации с недавним рассказом). По обе стороны дороги желтые от цветов пригорки (желтое мелкоцветье, по словам В. П.). Споря о том, что за цветы, решили перейти на московское время (хотя позже выяснили,

что башкиры живут по нашему, уральскому).

Первые придорожные надписи на башкирском языке: «Херлиерли юл», и тут же перевод: «Счастливого пути». Эти бы слова да Богу в уши!

18.45 мск. Справа на горизонте — столица Башкортостана Уфа. Спустя несколько минут переезжаем реку Белая. Ее когда-то форсировала армия партизан Блюхера, о котором наш общий знакомый В. Т. Станцев написал прекрасную поэму. Впрочем, кое-кто вспоминает о легендарном начдиве как об очень жестоком человеке, не жалевшем никого… Может, только так в истории становятся личностями? По крайней мере, еще одному беспощадному лидеру — Салавату Юлаеву — как национальному герою Башкирии поставлен памятник на берегу этой самой Белой в Уфе… И этот последний, как утверждают историки, был кроме всего прочего неплохим поэтом. Поди тут разберись: где — правда, где — ложь?

19.05. В. П. попросил настроить авторадиоприемник на какую-нибудь информационную программу. Уже соскучился по цивилизации. На дружескую критику зайца Митьки, произнесшего сакраментальную фразу: «Ребята, мы же договорились, никакой политики!», отреагировал тирадой: «Я просто хочу узнать, не падает ли на Землю очередной астероид».

Ну, что поделать? Человек Вселенной…

А. К. Митькино высказывание отпарировал так: «В Древней Греции людей, которые не занимаются политикой, называли идиотами. Неужели мы на последних похожи?» Заяц уклончиво промолчал.

19.07. Проехали милицейский КДП. Не остановили… Это как же негативно должна в глазах народа зарекомендовать себя ГАИ, если не только у законопослушного водителя С. А., но и у столь же законопослушных пассажиров В. П. и А. К. (не говоря уже о Митьке, который заметил, что «ментов» боится больше, чем волков) такая негативная реакция?! Кстати, кто-то вспомнил, что первые регулировщики появились в Париже в 1899 году. Следовательно, дорожная полиция (милиция) существует всего-навсего сто с хвостиком лет и так уже надоела всем, ради кого была придумана: и автолюбителям, и их друзьям… А может, мы зря о гаишниках так?..

19.20. Заправка — 25 литров АИ-92, 210 рублей. На спидометре 893 километра.

19.45. Вырвались из-под дождевой стены на солнце. Оглянулись назад — весь горизонт сиренево-свинцовый, только чуть сбоку гряда бело-серых облаков. Так и хочется сказать по-булгаковски: «Белые кипящие облака неслись впереди напоенной черной влагой и огнем тучи».

Глядя на эту величественную (без преувеличения) картину, С. А. рассказал о смерчах, с которыми встречался в Афганистане…

20.00. Остановились на ночлег у гостеприимных армян в кафе «Оганез» близ деревни Восточная, в 120 километрах от Уфы. Скромный праздничный ужин (наконец-то и юбиляр смог выпить 100 грамм коньяка!). Пригласили за свой стол одного из строителей этого кафе, Роберта Меликяна. На контакт первым пошел С. А. Он много жил и учился в Закавказье. Одна из его двоюродных сестер — армянка, и Сергей немного говорит на их языке. Роберт-джан (так они называют уважаемых людей) рассказал нам о себе. Он — коммунист с тридцатилетним стажем. Всю свою сознательную жизнь проработал «шабашником» в России (что только не строил: от коровников до дворцов!). А вот со своим домом не повезло. Меликян родом из Ленинакана. Его дом разрушен землетрясением. В Спитаке погибли его мать, брат и четыре племянника… Очень переживал, что распался Советский Союз. Эти чувства (если отбросить имперское мышление, а говорить о дружбе и порушенных родственных связях) близки и каждому из нас.