Трое в Песках

Никитин Юрий Александрович

Мрак поморщился, а Олег занудно объяснил:

— Видишь, те деревья вроде бы колышутся малость?

— Вижу. Ну и что?

— А то, что это не настоящие, — пояснил Олег. — Гольш рассказывал про такие штуки. Старые колдуны придумали, чтобы губить людей. Мираж, называется. Подходишь, а эти деревья либо отступают, либо рассеиваются в воздухе. А обессилевший дурень блудит, потом от жажды погибает быстрее.

Таргитай слушал, кивал, соглашался, а когда Олег закончил, спросил, хлопая белыми пушистыми ресницами:

— Так

мы пойдем туда напиться?

Олег с досады попробовал сплюнуть, но потом долго вытирал рожу обеими ладонями. Мрак хмурился, Лиска презрительно улыбалась. Таргитай заныл, голову едва не вывернул, рассматривая пышные зеленые деревья, проходили от них всего в сотне-другой шагов. Оттуда яственно тянуло прохладой. Мраку даже почудилось журчание ручейка.

Таргитай начал приотставать. Олег сказал терпеливо:

— Не вздумай. Это мираж, понял?

— Понял, — согласился Таргитай, он на все соглашался. — Так мы напьемся? Или, если не хотите, то дайте бурдюк, я для вас сбегаю.

Олег всплеснул руками, а Мрак буркнул:

— Пусть сходит. Не заблудится. Но когда догонять будет, лучше запомнит, что такое миражи.

Олег в сомнении покачал головой. Таргитай счастливо завизжал, хотел взять бурдюк, Мрак не дал. Жалко, если дурень сгинет, но с бурдюком жальче вдвое.

Таргитай заспешил к зеленым деревьям, а Мрак чуть сбавил шаг. Они шли и шли, из-за оранжевых гор песка уже выглядывали лишь зеленые верхушки, когда наконец позади показалась темная точка.

Мрак незаметно сбавил шаг еще, но Таргитай все равно еще верст десять тащился сзади, как коза на незримой веревке. А когда догнал, вид у него все-таки был посвежевший.

— Напился? — спросил Мрак с насмешкой.

— Ага, — ответил Таргитай радостно. — Чуть не лопнул! Там такой холоднющий родник из-под земли! Зубы ломит. Зря бурдюк не дали. Хоть сами не пошли… до сих пор не пойму, почему, так хоть вам бы принес!

При каждом шаге в его животе булькало. Он вытащил из-за пазухи огромный зеленый лист, сочный, еще не тронутый жаром. Протянул Олегу, вдруг да пригодится в его травяных снадобьях.

Мрак, страшно багровея и раздуваясь в размерах, повернулся к Олегу. В глазах было обещание скорой смерти всем шибко грамотным. Олег поспешно отступил, упал, поднял тучу песка. Огромный кулак Мрака поднялся в воздух, но вдруг оборотень всмотрелся вдаль, прорычал:

— Что-то ползет… Во-о-о-он чернеет.

— Что? — не понял Таргитай.

— Похоже на смока.

— Откеля в этих жутких песках?

— Это… караван, о котором рек Гольш.

Олег вздохнул с таким облегчением, что песок взвился и сыпанул на друзей и пленницу. Мрак отцепил с пояса баклажку с остатками воды. Передал Таргитаю, тот посмотрел брезгливо и сунул Олегу. Тот, к изумлению и негодованию Мрака, протянул рыжей воительнице — стояла почти рядом, ровная и загорелая, как осмоленный столбик.

Мрак зло сопел. Лиска

смерила его надменным взором, гордо отвернулась.

— Сделай глоток, — почти попросил Олег. — Иначе вот-вот упадешь.

— Ага, — сказал Мрак понимающе. Его лицо посветлело. — Просто волочить не хочет, а нести сил нету.

Она разомкнула пухлые губы. Блеснули острейшие белые зубки, совсем как у Мрака, только помельче.

— Это вы уже падаете, бледнокожие червяки Леса.

Мрак одобрительно крякнул:

— Все еще злобная.

Олег с жалким видом переступал с ноги на ногу, тыкал ей баклажку. Таргитай шумно вздыхал. Мрак грубо отобрал баклажку, прицепил на пояс.

— Не хочет, чего девку насиловать?.. Пошли, бледнокожие червяки Леса! Как она обложила? Ворона маленькая, а рот здоровый!

Таргитай первым потащился через застывшие волны песка. Сзади шуршали шаги, он с облегчением думал, что если опять мираж, то на этот раз приведет оттуда верблюда.

Глава 11

Темные точки ползли наперерез очень медленно, но Мрак заторопился: не разминуться бы. Даже если заметят пеших, то ждать не будут — интереса в них нет, а делиться водой да хлебом станет не всякий. Это не с женой.

Постепенно они распознали цепочку тяжело груженых верблюдов. Около дюжины да десяток всадников на конях, полдюжины осликов — бедненьких ухастиков совсем не видно из-под объемной поклажи. Впереди трое всадников на тонконогих поджарых конях, но потом к ним прибавилось еще трое. Похоже, заметили пешую четверку. Кони плетутся вяло, приморенные, головы свесили к самой земле.

Мрак заторопился, побежал, размахивая руками. Караван шел мимо, но двое из всадников нехотя свернули, поехали к ним.

— Мир вам! — крикнул Мрак хрипло. — Я вижу, вы народ тароватый… Вон какие кони! Да и вы хлопцы на подбор. Нам бы купить у вас троих… нет, четверых конячек. У вас они налегке, зазря корм жрут. Да и вода денежки стоит.

На него смотрели изучающе, без вражды. Всадники были поджарые, смуглые, с черными смоляными усами, подбородки отливали синевой. Глаза были цвета старой глины.

— Наши кони стоят дорого, — сказал с расстановкой передний.

— Обходятся еще дороже, — возразил Мрак добродушно. — Вода в Песках задарма не достается. Сколько возьмете за коня? Еще лучше — за четверых?

Всадник помедлил с ответом, спросил осторожно:

— Откуда у таких странных людей деньги?

— У нас настоящие деньги, — ответил Мрак. — И получили их честно.

Всадник с сомнением рассматривал их непокрытые головы, голые до плеч руки. Из одежды — волчьи шкуры да портки из тонкой кожи. Сапоги стоптанные, мешки за плечами ветхие, а рукояти оружия, если это оружие, странные, непривычные. Только женщина одета богато, но женщин всегда одевают лучше, пусть заложниц, пленниц или рабынь.