Трое в Стокгольме

Фьорд Марина

– Не совсем. Мы только переночевали здесь. У Алины в «Гранде» снят номер.

– Зачем?

– В моем номере, кажется, прошлой ночью кто-то побывал. Поэтому мы решили не рисковать. Но сегодня мы возвращаемся. Скоро должны освободить Славу.

– Подожди, кто побывал в твоем номере? Вы вызывали охрану или полицию?

– Нет, я не знаю наверняка, что произошло ночью.

– Я ничего не понимаю.

– Все хорошо. Я расскажу, когда ты вернешься.

До окончания завтрака оставалось полчаса. Алина еще спала.

– Ты пойдешь завтракать? – спросила Даша.

– Я сплю. Иди одна, – буркнула Алина,

не открывая глаз.

После завтрака Даша вышла на набережную. Утро было теплым. Солнце играло бликами на воде, легкий освежающий ветерок обдувал лицо. Девушка решила прогуляться и побрела вдоль берега. Славика сегодня отпустят, и, возможно, они скоро вернутся в Москву. Как же она соскучилась по московским пробкам, авралу на работе, сумасшедшему ритму жизни. Ночью Даша расшифровала аудиозапись интервью с Бобом Фрикком. Скульптор упоминал о скандале в городской больнице. По словам Боба, Али помог ему получить разрешение посещать морг клиники и познакомил с патологоанатомом, который впоследствии оказался замешанным в деле о незаконной торговле человеческими органами и покончил с собой. Даша пожалела, что не расспросила Фрикка подробнее об этой истории. Что произошло с другими подозреваемыми? Возможно, кто-то из них участвовал в бизнесе Али и мог быть причастен к его убийству. Такая информация помогла бы снять подозрения со Славика. Теперь разговорить скульптора будет труднее. Или нет? Ведь он не знает, что интервью уже отправлено в редакцию. Даша позвонила, Фрикк оказался дома.

– Доброе утро, – поздоровалась девушка.

– Доброе утро, – коротко ответил Фрикк. В его голосе слышалась настороженность.

– Хочу попросить вас еще об одной встрече. Я подготовила интервью и теперь должна уточнить некоторые моменты до того, как материал будет передан в печать сегодня. И мне нужно ваше фото.

– Приезжайте, – неуверенно ответил Боб. – Дорогу вы знаете.

Фрикк встретил Дашу на пороге своего дома. На нем был мятый льняной костюм мешковатого кроя, делавший его фигуру еще более громоздкой и несуразной.

– У меня уже была полиция. Я в курсе случившегося с вашим другом. Очень сожалею, – удрученно сказал скульптор, приглашая девушку в гостиную. – Кто бы мог подумать! Мы знакомы с Али с детства. Йак казался славным парнем. Может быть, слишком деловым, но ведь это не порок. Кому из нас не нужны деньги?

– Вероятно, дохода от врачебной практики ему не хватало, – предположила Даша.

– Я бы так не сказал. – Фрикк покачал головой. – Он имел очень приличный доход. Хотя, конечно, у него были дополнительные расходы на содержание матери.

– Что вы имеете в виду? – спросила Даша.

– Наверное, я не должен вам говорить… Но я чувствую себя виноватым в ваших неприятностях. Мать Али сошла с ума лет пять назад. Йак устроил ее в Данвикшем. Вы проезжали мимо этого знаменитого здания по дороге сюда, его невозможно не заметить. Бывший сумасшедший дом, сегодня дом престарелых. Там она живет последние годы. Лечить женщину бессмысленно, но поддерживать стабильное психическое состояние и обеспечивать хороший уход возможно. Родной отец Али имел арабское происхождение. Йак был еще ребенком, когда он пропал. Мальчик остался с матерью. Мать повторно вышла замуж. Йак не любил рассказывать об этом, но я знаю, что у него не сложились отношения с отчимом, да и с матерью не очень. Старший

сын напоминал ей бывшего мужа, к которому у нее осталось много претензий. Йак рано уехал из дома, сам всего добился. Получить диплом врача без материальной помощи родителей, скажу вам, адский труд. Отчим умер, а мать к старости потеряла рассудок. Надо отдать должное Али. Несмотря на сложные отношения с матерью, он не бросил ее. Для восточного человека забота о матери – долг чести.

– Вы сказали, «старший сын». У Али есть младший брат?

– Да, брат по матери. Ее ребенок от второго брака, – кивнул Фрикк. – Правда, я с ним никогда не встречался.

– А кто он, вы знаете? Где живет?

– Не знаю. Али не рассказывал о брате, а я не интересовался. Насколько я знаю, в жизни матери он не принимает участие. Али оплачивал ее лечение и проживание в Данвикшеме и изредка навещал ее.

– А какая у нее фамилия?

– Ее зовут Хельга, а вот фамилию уже не помню. Она оставила девичью фамилию.

– Она опасна для окружающих?

– Ну что вы. Последний раз я ее видел в детстве. Сейчас ей должно быть ближе к семидесяти годам. Один раз перед Рождеством Али не смог навестить мать и попросил меня завести ей пирог в подарок. Я передал пирог через персонал.

– Помните, вы говорили о скандале с черной трансплантологией? Вы сказали, что Али не был замешан в этом деле.

– В то время никаких обвинений Йаку не выдвигали. Он проходил в качестве свидетеля. Впрочем, меня тоже вызывали для дачи показаний. Вызывали всех, кто так или иначе был связан с обвиняемым.

– Вы говорили, что патологоанатом покончил с собой?

– О, это ужасная история. После первого вызова в полицию он вскрыл вены у себя в ванной.

– А с Леной Петерссон Али был знаком?

– Конечно. Лена – известная личность. Услугами ее фирмы многие пользуются. В том числе Али. Лена организовывала для него несколько публикаций в журналах. Все это я уже рассказал полиции.

– У них были только деловые отношения?

– И на этот вопрос я отвечал полиции. Я не сую нос в частную жизнь людей. Не имею понятия.

– Но она рисовала его портреты, я видела их среди ее рисунков.

– И что? Это ничего не значит.

– Возможно, – неуверенно сказала Даша. – Но ведь Лена тоже убита. И не только Лена.

– Почему вы решили, что Лену убил Али? Я не думаю, что ему надо приписывать все убийства, совершенные в последние годы в Швеции.

– Вы рассказали полиции про его мать? – спросила Даша.

– Честно говоря, нет, – растерянно ответил Фрикк. – Они не спрашивали, а я как-то и не подумал. Наверняка они выяснят это сами.

– Значит, мать Али не знает о случившемся. Бедная женщина. – В голове Даша формировался план действий.

– Да, я помню, какой хрупкой была она в молодости. И такая тяжелая ей выпала судьба, – покачал головой скульптор.

– Давайте навестим ее.

– Зачем? – опешил Фрикк.

– Мне так ее жаль, одинокая и больная. Теперь некому к ней приезжать, – сказала Даша и умоляюще посмотрела на Фрикка, опасаясь, что он откажется. Фрикк удивленно уставился на девушку.

– Хорошо, – наконец сказал он растерянно. – Честно говоря, после всего я не ожидал от вас такой чуткости. Я должен закончить некоторые дела и смогу подъехать в Данвикшем через пару часов. Давайте там и встретимся.