Троемирье. Игры с демонами
Шрифт:
Время словно бы застыло, пуля ме-е-едленно летела прямо в лицо. Если ничего не сделать, она закончит свой полет прямо меж глаз. Однако ничего предпринять было уже невозможно. От пули не убежишь.
Провал…
Это все, что удалось вспомнить о вчерашнем дне. И к тому времени, когда Эрик дошел до намеченного дерева, он успел не раз прокрутить в голове все эти события. Буквально по секундам. Только об одном он до поры запрещал себе думать – попала ли эта злополучная пуля в цель? И если попала, то что с ним стало? Нет, вот об этом думать не стоит! Никогда.
Одно, несомненно, в этой
Он устроился под деревом, решив отложить все размышления на утро, и практически мгновенно уснул.
Проснулся поздним утром. Полежал несколько минут с закрытыми глазами. Запах степных трав, далекое птичье чвирканье и такое непривычное в последние время ощущение безлюдья и полной безопасности настраивали на беззаботный лад. Эрик так давно не выезжал на природу и не бывал в безлюдных местах, что невольно расслабился.
Впрочем, разлеживаться под деревом явно не стоило. А вот что стоило бы сделать – это наконец обдумать, каким же образом он из перестрелки попал в безлюдную степь. Вообще-то, как ни обдумывай, но никаких толковых идей в голову не приходит. Эрик, как человек уравновешенный и крайне прагматичный, в чудеса не верил, а верил только в то, что видел собственными глазами. Однако ничем, кроме как чудом, подобное объяснить было невозможно, поскольку в памяти четко отпечаталась пуля, летящая прямо в лоб, и не попасть в него она просто физически не могла.
Эрик досадливо поморщился, решительно открывая глаза… и вновь зажмурился. Несколько мгновений лежал, гадая – на самом ли деле на небе второе, зеленое, солнце, или это у него в глазах цветные пятна? Глупо, конечно, но уравновешенный и прагматичный Коршин чувствовал, что начинает потихоньку шалеть. Да и какие могут быть пятна – он же четко видел на небе два солнца!
Эрик со вздохом поднялся на ноги. На небо взглянул лишь мельком. Привычка воспринимать реальность такой, как она есть, не придумывая себе облегчающих жизнь иллюзий, не подвела и на этот раз. Два солнца действительно имели место, – это пришлось принять как данность. Все остальное тоже.
Осмотревшись вокруг при дневном свете, наемный убийца обнаружил, что не имеет ни малейшего представления, в какую сторону ему следует двинуться. Бескрайняя, ровная, как стол, степь во все стороны – никаких ориентиров. Даже деревьев больше не было. Здесь и сейчас казалось, что ничего, кроме этих колышущихся на ветру чуть пожелтевших от жгучего солнца трав, во всем мире не существует.
Впрочем, пока он обдумывал эту проблему, ноги уже сами несли в произвольно выбранном направлении. Эрик решил ничего не менять. Раз уж пошел в эту сторону, значит, так тому и быть. Заняться во время монотонной ходьбы было нечем, и неудивительно, что он невольно начал обдумывать опять все произошедшее. То, что последний заказ был подставой, Эрик понял еще дома. Сдал его наверняка посредник, – единственный, в общем-то, несущественный вопрос: продал или сам попался? В любом случае, если Коршуну удастся вернуться – посредник не жилец. Однако, что весьма
Эрик мельком глянул на небо. Оба солнца прилежно освещали степь. Безлюдную и совершенно не знакомую. Коршин понятия не имел, каким образом, получив пулю в лоб, оказался здесь, но в том, что «здесь» не Земля, был уверен уже на сто процентов. Если ночью он мог бы сомневаться, несмотря на чужой рисунок звезд, то зеленое солнышко уже никаких сомнений не оставляло. К тому же во всем окружающем мире было нечто такое… Эрик не мог бы объяснить внятно, но ощущение чуждости преследовало его с самого начала. При этом, как ни странно, он чувствовал себя здесь довольно комфортно – словно вернулся домой.
Вероятно, дело было в отсутствии вокруг людей. Эрик, как ни банально это звучало, был согласен с тем, что страшнее человека зверя нет. Даже самого себя он считал в том числе подтверждением этой сентенции. Так что в этой дикой местности, где нет людей, он чувствовал себя более комфортно, чем в любом городе. Жаль только, современному человеку в таких условиях выжить довольно проблематично. Рано или поздно людей придется искать.
Людей Эрик нашел уже этой ночью. Случайно. Весь день он шел, не торопясь, не особо напрягаясь. Оттого, когда стемнело, решил пока не останавливаться. Он никуда не спешил – просто ему на самом деле нравилось это размеренное движение по безлюдной степи. Правда, за это время он успел проголодаться и помучиться от жажды, пока не наткнулся на слегка обмелевшую речушку. На серьезную проблему это пока не тянуло – так, на неприятность.
Мерцающий свет костра наемный убийца увидел издалека, как и следовало ожидать. Однако не спешил навстречу аборигенам с распростертыми объятиями. Профессия киллера сделала его осторожным почти до паранойи, и столь же недоверчивым. От незнакомых людей Эрик прежде всего ожидал неприятностей. И, что интересно, редко ошибался.
Он, низко пригибаясь к земле, попытался незаметно подобраться к мерцающему в темноте костру. Костров оказалось не один – четыре. Они горел на земле по углам прямоугольного возвышения. Постамента?.. Гм, алтаря?
На постаменте – алтаре? все-таки алтаре! – лежал какой-то сверток. Над ним стояла худая нескладная фигура, картинно держа узкий кинжал в руке, и немузыкально подвывала на непонятном языке. Вскоре Эрик понял, что нескладная фигура принадлежит женщине: характерные движения и тембр голоса подсказывали, что женщина, скорее всего, молода.
Незнакомка тем временем продолжала свой неведомый ритуал. Пела свою абракадабру то громче, то тише, воздевала руки к темному небу и время от времени картинно потрясала кинжалом над свертком.
Эрик, морщась от немузыкального пения, подумал, что все это подозрительно напоминает какое-то сатанинское жертвоприношение, вот только кому предстоит стать жертвой – он пока не разобрал. Что за несчастная зверушка в этом свертке? Кошка, наверное.
Девица наконец закончила свои жуткие завывания, повернулась к алтарю и в явной нерешительности замерла над свертком. Поколебавшись несколько мгновений, решительно занесла над жертвой кинжал. И в наступившей тишине Эрик отчетливо услышал тихий детский плач.