Трофей для Хищника
Шрифт:
— Он сохранил голосовое сообщение, которое отправил сын… Корабля, кажется, — перевожу на человеческий, — тот рассказал о том, что хотел сделать.
Игорь Михайлович переводит на меня удивленно-сдержанный взгляд.
— У нас появился переводчик? — усмехается. — Тогда спроси его, где это голосовое, чтобы я мог сам убедиться в том, что доказательства железные.
— Ф телефоне! — покалеченный парень не нуждается в пересказе. — Ф пъафом каъмане…
Он глазами показывает на изрядно перепачканные джинсы. Наверное, правая рука тоже пострадала, раз сам не
Немного страшно, конечно, заниматься самодеятельностью, но терять и в самом деле нечего. Вытираю вспотевшие ладони о брюки и без слов подхожу к пленнику.
Меня никто не останавливает. Затылком ощущаю взгляд Игоря Михайловича. Сбоку на меня пялятся два крепких мужика, по виду напоминающих крепкого Лешу.
Черт. Пока парень сидит, забраться к нему в карман невозможно.
— Помогите ему встать, пожалуйста, — голос чуть дрожит от волнения. С какого перепуга эти бравые молодцы станут меня слушать?
Они как по команде бросают взгляды мне за спину, потом, видимо, получив одобрение, подходят и поднимают раненого парня на ноги. Он охает и стонет. Наверное, кроме руки, у него еще и ребра сломаны, дышит уж больно прерывисто. Двумя пальцами влезаю в карман джинсов и извлекаю гаджет.
Заблокирован, естественно, но работает.
— Сними блок, — подношу телефон так, чтобы парень мог ввести пароль. Он исполняет. А я сама поражаюсь сосредоточенности, с какой сейчас действую, и строгому тону, который прорезался сам собой. — Где искать?
Парень жестом просит отдать телефон и, зажав его правой рукой, роется в проводнике. Вскоре прибавляет громкость и запускает аудио-файл.
«Я придумал, как прищучить старика! — раздается звонкий мужской голос, которому по возрасту хочется дать не больше двадцати пяти. — Я раздобыл доступ к его ноуту, прикинь! Дело за малым. Он заплатит мне любые деньги, чтобы я не сливал в сеть его сокровище!» Дальше идет подробное описание этого самого сокровища, в чем я ничего не понимаю. Что-то связанное с казино, вроде формулы, по которой работают магниты на рулетках.
— Он хотел бабла фъубить, но офыбфя и флил данные ф феть, — поясняет пленник. — Меня хотел ф долю фвять, но я откавалфя.
Поворачиваюсь к Игорю Михайловичу. Он вопросительно изгибает бровь. Меня аж гордость переполняет. Я оказалась полезна… Хотя, думаю, я еще пожалею о своей выходке.
— Его друг собирался шантажировать отца похищенными данными, но случайно слил их в интернет, — перевожу в реальном времени, — предлагал этому долю, но он отказался.
— И правильно сделал, — одобрительно произносит Игорь Михайлович и кивает.
Затем вынимает телефон и запускает вызов.
— Макар, привет еще раз, — произносит бархатистым голосом. — Рад, что ты не спишь. Этот пацан не виноват. С сына своего спроси.
На этом он вешает трубку и требует у парня телефон. Перекидывает воспроизводимый файл себе, а потом, видимо, отправляет адресату.
— Везите бедолагу в больницу, — велит Игорь Михайлович своим шкафам с антресолями. — А с тобой, — он переводит на меня цепкий взгляд, в котором плещется то ли гнев, то ли интерес, — нам надо обстоятельно побеседовать.
17
Когда мне такое говорил Марк, я мысленно констатировала, что мне крышка, и готовилась к скандалу. Сейчас такого ощущения нет. Может, потому что мне кажется, что я впечатлила Игоря Михайловича? А может, потому что он при всей суровости создает впечатление адекватного человека? В любом случае я почти уверена, что хуже того, как Марк морально уничтожал меня, быть просто не может.
Игорь Михайлович указывает мне идти первой и выходит из комнаты следом за мной.
— В мой кабинет, — произносит повелительно и кладет руку мне на талию.
Вроде ничего особенного, простой жест, но мне кажется очень интимным. И теплое прикосновение обжигает сквозь рубашку. Что со мной такое? Я ни на одного мужчину так не реагировала.
Мы поднимаемся на первый этаж, и Игорь Михайлович направляется к одной из дверей в холле. Оттуда он выходил, когда я застыла на выходе из кухни, решая, куда бежать. Иду следом. Будь что будет. Сама виновата и понесу наказание.
Внутри так же, как и наверху, пахнет кожей, пылью и старинной бумагой. Игорь Михайлович обходит такой же массивный, как и на втором этаже, дубовый стол, усаживается, но не предлагает мне сделать того же. Чувствую себя как на допросе. Похоже, это он и есть.
— Мы снова возвращаемся к вопросу, хорошо ли ты слышишь и способна запоминать, — Игорь Михайлович мрачно смотрит на меня и сплетает пальцы. — Что непонятного в приказе сидеть в комнате и не выходить?
Тон отдает металлом. Но мне есть что ответить.
— Все понятно. Я и сидела, даже попыталась уснуть, — отвечаю прямым открытым взглядом. Мне нечего скрывать. — Но не смогла, захотела пить. Спустилась и услышала стоны того человека. До этого вы интересовались его здоровьем по телефону. С моей стороны было бы бесчеловечно не предложить помощь, когда я могу ее оказать.
Игоря Михайловича, судя по довольному хмыку, ответ устраивает.
— Вот значит как. Какая ты полезная девочка! — улыбается, а потом внезапно обретает суровое выражение. — А если серьезно, никогда больше так не делай.
Черт. Я этим вечером много чего сделала не так. Что конкретно-то?
— А что, если бы этот парень тебя ударил? Или захватил в заложники? — чуть громче продолжает Игорь Михайлович. — Вдруг он опасен, а ты к нему вплотную подходишь!
— Так не был же… — тяну недоуменно. — К тому же меня никто не останавливал, когда я подошла.