Трофей для Рейдера
Шрифт:
Третий день начался относительно хорошо. Я все проконтролировала, и к урочному времени отчёты и корреспонденция лежали у А.Н на столе. Вчерашняя девчонка забежала за картами сотрудников, вела себя так, будто я ей обязана, даже не поблагодарила. Похоже, это здесь такой корпоративный дух.
И до полудня рабочего дня действительно все было гладко. А.Н даже улыбался и не повышал голос, правда, от такой доброты у меня почему-то неприятно сосало под ложечкой и хотелось то одернуть юбку, то приделать к наглухо застегнутому воротнику офисной блузы еще ряд пуговиц по самую шею.
Гром грянул часа
– Как вас представить? – подвоха я не увидела. Да и попросту не смогла бы.
– Николай Барсов! – я проигнорировала излишнюю патетику. – Быстро!
– Алексей Николаевич, звонит Николай Барсов, могу соединять? – удержав звонок, справилась я у шефа.
Мне показалось, что босс опешил. И его голос как-то сел, словно на том конце провода был, как минимум, президент. Я еще не набралась достаточно опыта, чтобы знать, что влиятельных руководителей соединяет секретарь, а не они лично сами.
– Соединяй… – я бы сказала, что в голосе была едва ли не паника. Но, скорее всего, показалось. Соединив, я вернулась к электронной почте.
Двери кабинета А.Н распахнулись так быстро и громко, что я подскочила. Его лицо побагровело. Глаза налились кровью.
– Я тебя сейчас уволю на х..! – казалось, его вопль расслышало все здание компании. – Ты совсем отмороженная? Ты с кем меня соединила?
– С… Николаем Барсовым… – все было так неожиданно, что я непонимающе уставилась на босса.
– Звонил Максим из отдела сбыта, тупая ты дура!
– Но как, он же представился… – запнулась я, и неожиданно все поняла.
Максим, руководитель отдела сбыта, как раз и был тем самым психом, что наехал на меня в первый рабочий день, а позже возглавил коалицию против меня, с Анной и Кристиной.
А.Н орал, что у меня три класса образования, что более тупой секретарши ему еще видеть не приходилось, и что я, похоже, гожусь только для одного… для чего, не уточнил. Хлопнул дверью, удалившись в свой кабинет.
Я упала в кресло и сжала виски пальцами, моргая, чтобы не разреветься. Откуда я знала, что меня разыгрывают? Да я не обязана узнавать голоса по телефону! И А.Н тоже. Что, не понял, откуда ноги растут? Нет же! Сорвался на меня! А Максим еще, наверное добавил щедро, что представился как положено, это у меня в голове вавка.
То, что Шакуров может бояться кого-то, мне в голову не пришло. До тех пор, как в приёмной не появилась неожиданная гостья.
– Чего стали? Театр, что ли? Я сейчас же доложу, кому нечем заняться! – ледяной и величественный голос мог принадлежать какой-нибудь Снежной королеве. Но им обладала вполне себе обычная женщина, женщина с высоким чувством стиля и налетом лоска на лице, которое совсем не выдавало её реальных лет.
Я подняла глаза, сделав глубокий вдох. Конечно же – она увидела, что я с трудом сдерживала слезы, но предпочла этого не заметить.
– Владислава, вот эти отчёты нужно передать Алексею Николаевичу. Финансовый отдел.
Финансиста я еще не видела. Кивнула, кусая губы, не имея понятия, как войду к Шакурову.
– Скажешь, лично от Вероники Леонидовны. – женщина собралась уходить, но неожиданно обернулась. – Ты Владислава, да? Рассказывай.
–
– Кто довёл тебя до такого состояния. Или что, вернее. Кто, я догадываюсь.
Внезапно мне захотелось выговориться. Я просто интуитивно почувствовала, что эта женщина выше офисных дрязг и обладает мощным авторитетом. Но и плакать, как обиженной школьнице. Тоже не хотелось.
– Тебе, наверное, забыли показать. Подойди. – она двинулась прямо к шкафчику, где хранились кофе и чай. Отодвинула мдф-заслонку, которую я читала стенкой шкафа.
– Вот, успокоительное на любой вкус. Виски только не увлекайся. Девочки свою работу без этого даже не начинали.
– Разве это правильно? Так работать? – не сдержалась я.
– Каждый выживает, как может. Так что такого произошло, что босс орал как резаный?
Я решилась.
– Позвонил Николай Барсов. Ну, то есть я так думала.
– Барсов… – как-то обречённо усмехнулась главный финансист, покачав головой. – Похоже, нас ждут большие перемены. Не миновало. А что значит – ты так думала?
– Начальник отдела сбыта решил так подшутить надо мной. А я соединила с ним Шакурова.
– Да уж. Знал, на что бить. Ну, тебе остается только пожелать терпения. И будь начеку.
– Я скоро уволюсь. Не могу так.
– Ну, тебе виднее. Я тоже думаю, что у молодой девушки куда больше вариантов, чем этот.
– Спасибо. – я все-таки выпила таблетку. – А кто он, Николай Барсов?
– Рейдер, – отозвалась Вероника.
– А кто это – рейдер?
– Это тот, кто захватывает компании, чтобы присвоить их себе. Выкупить, отобрать за долги, вариантов много.
– Как… в девяностые, да?
– О нет. Николай Барсов использует только законные методы. Присвоив компанию, он делает все, чтобы поднять её стоимость на рынке до небес, после чего продает, самый успешный бизнес оставляет себе. С девяностыми – мало общего. Он заканчивал те университеты, куда бы мы все хотели определить своих детей. Гарвард. Оксфорд. Говорят, он купил едва ли не половину недвижимости в городе. Ночные клубы, рестораны. Если взялся за более основательный бизнес, сомнений нет. Уверен в себе и никогда не проигрывает.
– Скоро будет новый босс? – видимо, я спросила об этом с такой надеждой, что Вероника улыбнулась. Но как-то снисходительно.
– Возможно. Но новая метла метёт по-новому. – подхватила отчеты: – Я сама занесу Шакурову. А ты меньше реагируй на все, что происходит вокруг.
«А я не буду реагировать, – решила я. – Завтра же напишу заявление.»
Но дожить до завтра без приключений Шакуров мне не позволил.
Я уже знала – в шесть часов вечера, когда сотрудники спешат по домам, уйти не удастся. Но после двух таблеток успокоительного больше не беспокоилась. Что-то бодро ответила родителям, которые снова не поверили, что у меня ненормированный рабочий день. Но когда позвонил Сашка со своим «хочу тебя… увидеть», нервы едва не сдали. Он мастерски умел выставить меня виноватой в том, что ему, видите ли, приспичило потрахаться прямо сейчас, а мне «моя работа дороже». И чего я его не послала именно сейчас с легким сердцем! Нет, я сбросила звонок, а мерзкое послевкусие осталось.