Трофей для Рейдера
Шрифт:
Когда владелец клуба – дай бог долгих лет жизни этому мужчине – заверил, что всегда мне рад и если что-то не сложится в царстве офисных рубиконов, я смогу вернуться.
Да как я вообще могла подумать, что на работе "мечты" моих родных жизнь за считанные месяцы превратится в ад?..
Плакала я, подчинившись нажиму родных, совсем по другой причине.
– Это неслыханно! – мать держала на вытянутой руке, брезгливо морщась, мой костюм для выступлений. – Так это правда! Ты занимаешься стриптизом!
Отец, как в поэме Шевченко,
– Я пиджей, мама! Загугли уже это понятие! Это не стриптиз! Я танцовщица! – все мои попытки пояснить хоть что-то нарывались на возмущение и имитацию сердечного приступа. – Я просто танцую, чтобы отдыхающие могли повторить за мной движения! В нашем клубе нет стриптизерш!
Костюм, который она держала так, словно это была змея, причем давно дохлая, даже при огромной фантазии не мог сойти за развратный. Комбинезон из гипюра и кожи, который прикрывал все пикантные места. Да, он облегал мою идеальную фигуру второй кожей, но в подобном можно было смело идти даже на пары, стилизовав оверсайз-пиджаком.
– Больше ты там не появишься, Влада, – нарушил молчание отец. – Сколько ты нам врала? Два года?
Я задохнулась от возмущения.
Дорогостоящая операция отца на коленном суставе была полностью оплачена мной! Лучший хирург, реабилитация, поддерживающая терапия, месяц в санатории. Не осталось даже следа хромоты! И эти деньги я заработала сама, честно, не ложась телом и головой под кошелек с ушами!
– Я вам не врала ни дня. Это не стриптиз! Я танцую!
– Она ещё и отпирается! – схватилась за сердце мама. – Мария Ивановна прекрасно видела, как ты там извивалась и дёргала бедрами на полу! Вот почему ее Аркашенька ходит в такие заведения!
– Эта старая курица, значит… – у меня внутри поднялась волна ярости.
– Не смей! Она заслуженный педагог!
– То-то я смотрю, что ее старший сынуля сторчался. Макаренко в действии!
– Помолчи, Влада, – отец стукнул кулаком по столу. – Ты нас опозорила на весь дом. Отличница, староста группы, – и такое! На днях ты поедешь и уволишься. Хватит. Я познакомился в санатории с начальницей отдела крупной компании по производству скоростных двигателей.
– Завод? – я нервно расхохоталась. – И ты решил, что я в угоду конченой княгине Марье Алексеевне должна встать у станка?! Я не верю своим ушам!
– Никто не говорит, что ты должна стоять у станка, Владислава! – продолжал гнуть свою линию отец. – Руководителю нужен помощник! Ты сегодня же отправишь туда своё резюме, потом подъедешь на собеседование. Я уже практически обо всем договорился…
– Как быстро, папа! До или после того, как в нашей семье появилась привычка копаться в чужом белье?
– Она дерзит! Уму непостижимо! Какой позор! Да лучше бы ты в подоле принесла, чем трясти попой перед богатыми извращенцами! Стыда у тебя нет! – вновь завела шарманку мама.
– Стыда нет, значит. – я без сил рухнула на диван. Мне бы выспаться до завтрашнего
Внутри росла комом обида на родных. На маму и папу, так зависимых от чужого мнения. И которым не пояснить, что моя работа не равна работе шлюхи.
– Стыда нет… А у вас есть? Я за все эти годы хоть раз просила у вас денег на платье, на сапоги? Вы хоть раз спросили, откуда все – твоя операция, пап, наконец-то достроенная дача, курс английского, поездки к морю?
– Не работа это, Влада! На позорь семью! Мне это надоело. Выбирай, или ты пойдешь работать на завод…
– На какой оклад, пап? Размером с мою стипендию?
– А что ты хотела?! – отец потерял шанс достучаться до меня спокойно и перешёл на крик. – Зарплату, как у директора? Может, ещё на служебном транспорте туда подъезжать?! Нет, милая моя, чтобы достичь высот, надо пахать, пахать как проклятая, и начинать с самых низов!
"С минета, что ли?" – хихикнула я… Если бы я только знала, что это была не игра в ассоциации, а крик интуиции!
– Я предпочитаю пахать за соответствующий оклад. И да, там у нас была служебная машина – нас всегда привозила домой лично охрана босса! Пап, ты хочешь, чтобы я отказалась от хорошей зарплаты только потому, что это не нравится какой-то соседке?
– Это грязные деньги! – мать схватилась за сердце. – Или ты увольняешься и идёшь туда, или ты нам больше не дочь!
– Ах, вот так. Что ж, на свою зарплату я могу снять хорошую квартиру в центре города, с такими соседями, которым плевать будет на то, чем занимаюсь. А вы и дальше продолжайте искать одобрение заслуженного педагога и разрешать ей диктовать, как вам жить!
– Вра-ча-а-а-а!
– мама сползла на пол и схватилась за сердце. Отец бросил на меня испепеляющий взгляд.
– Довольна собой? Нашатырь неси. И корвалол! – гаркнул он, а я ощутила себя так паршиво, как никогда прежде.
Итак, меня зовут Влада. Мне двадцать два года. Таких, как я, называют "дочь маминой подруги", ставят всем в пример и гордятся.
Школа – с золотой медалью. Многочисленные олимпиады. Блестящий выпуск. Любовь учителей (одноклассников опустим). Танцы с раннего возраста – мне даже пророчили славу Марии Каллас. Но связывать свою жизнь со сценой на всю жизнь я не хотела.
Блестящее поступление в политехнический, самая востребованная специальность и адский конкурс. Который я стойко выдержала и смогла поступить на бюджет.
Студенческие годы без преувеличения были самым счастливым периодом в моей жизни. Однажды в ночном клубе меня заметил помощник руководителя. Я двигалась так зажигательно и круто, что в тот же вечер владелец лично пригласил меня поработать пи-джеем.
Я долго сопротивлялась. По той простой причине, что поначалу тоже, как и мои родители сейчас, усматривала в этой работе что-то аморальное. Но потом присмотрелась, познакомилась с местными танцовщицами.