Трофей дракона-рецидивиста
Шрифт:
– Дева с дешевыми позолоченными цацками, – констатирует незнакомец, в очередной раз окинув меня оценивающим взглядом.
Цацки у меня как раз не дешевые, а от разных модных домов. Меня ими Виталий Игоревич задаривал, готовя почву для подката. Оскорбленная за свои аксессуары, пытаюсь возмутиться и сообщить, что они дорогие, но издаю лишь мычание, а рот сильнее наполняется слюнями, так что они начинают стекать по подбородку. Отвратительное, наверное, зрелище. Мне становится еще обиднее, на глазах проступают слезы.
– Что не так сказал? Не дева, что ли? – озадаченно уточняет, будто я могу ему ответить, а потом успокаивает: –
Не могу сдержать мычания – только его мне и удается издать вместо заслуженных оскорблений дерзкому похитителю, который, как я понимаю, вечером планирует меня еще и изнасиловать. Интересно, какое сейчас время суток?
– Одиннадцать восемьдесят семь, – сообщает мерзавец, чертя что-то фломастером на моем лбу. Он что, мне инвентарный номер присвоил, чертов дегенерат?
– У-ак! – мычу я, пытаясь дать извращенцу адекватную характеристику, но он меня снова не понимает.
– Не кричи ты, потерпи до вечера, успеешь еще накричаться, – ласково так произносит подлец, вытирая мне подбородок извлеченным из бездонного кармана платочком. – Попросишь, и в ротик дам, а то вон как слюнки уже текут.
– Они у меня из-за кляпа текут, идиот, – пытаюсь промычать, еще сильнее пуская слюни.
– Ну, потерпи несколько часиков, сейчас не время, я еще не все записал, что сегодня украл. Вечером порезвимся, – продолжает успокаивать меня подонок, снова вытирая мне лицо.
Мне хочется оскорбить его побольнее и посильнее ударить, но понимаю, что это затея обречена на провал – только себе хуже сделаю. Так что собираю волю в кулак и благоразумно сдерживаюсь. Молча бросаю на обидчика гневные взгляды, но с него все как с гуся вода – продолжает проводить инвентаризацию: разбирает сундук с какими-то шмотками, сваливая их на полу в кучу. Потом сообщает сам себе, что ценности одежда не представляет, запихивает все обратно в сундук, проставляет на нем номер 1188 и поворачивается ко мне с вопросом:
– А корона где?
Пожимаю плечами.
Похоже, ответ на вопрос о местонахождении короны заботит моего пленника всерьез.
– Не можешь ответить из-за кляпа? – догадывается. – Кричать не будешь, если выну?
Энергично мотаю головой.
– Тихо будешь вести себя? – переспрашивает зачем-то.
Усиленно киваю.
– Хорошо, – сдается. – Я выну кляп, но ты будешь молчать. Рот разрешаю открывать только для ответа на мои вопросы. Поняла?
Киваю. Лучше добровольно буду молчать, чем истекать слюнями, как дебилка.
Он и вправду избавляет меня от кляпа и даже бережно вытирает рот платком. Потом снова спрашивает:
– Корона где?
– Какая корона? – уточняю, сглатывая слюну.
– Твоя, – говорит.
– У меня нет короны, – признаюсь. – Я, конечно, королева, но не коронованная.
– Ты не королева, – обламывает жестоко. – Всего лишь принцесса. Но какая-то корона у тебя ж должна быть?
– Да нет у меня короны и никогда не было! – выпаливаю. И понимаю, что спалилась.
– Ну, раз нет короны, не будет и свободы, – шантажирует подлец. – Чем я еще твоему опекуну докажу, что тебя похитил? На каком основании мне с него выкуп требовать прикажешь?
«Ага, – соображаю. – Он хочет за меня выкуп с Виталия Игоревича получить. До свадьбы – он мой опекун. Но при чем здесь корона? Может, он про украшение какое-нибудь, которое мне дядя дарил? Но я ж не все на себя навесила».
– Соскочила, – говорю, – в момент аварии.
– Так бы сразу и сказала, – по-хозяйски треплет меня за щеку похититель. – Придется мне за ней вернуться. Но на дело я, отдавая дань традиции, хожу в своем первозданном облике. Так что придется тебе, красавица, зажмуриться и не открывать глаза, пока медленно не досчитаешь до тысячи. А то помрешь еще с испугу, и останусь я без своих денег. Ведь труп-то дядя твой выкупать вряд ли захочет?
«Да он просто псих! – осенило меня. – Или эксгибиционист».
– Нашел чем пугать, – хмыкаю.
– Ну, как знаешь, – неожиданно соглашается сумасшедший эксгибиционист. – Мне стесняться нечего. Только ты, пожалуйста, не ори, а то от женских криков я возбуждаюсь. А сейчас мне это не ко времени.
– Не буду орать, – обещаю, а самой не кричать, а ржать хочется. Старательно сдерживаю смех, так как не знаю – вдруг от этого у него тоже встает. Кто их, извращенцев, знает?
Мужчина стягивает с головы свое приспособление с фонариками и линзами, и я наконец-то могу рассмотреть его лицо. Похититель оказывается довольно-таки молодым брюнетом, причем даже привлекательным. На мой вкус, так вообще красавчиком. Заговорщицки подмигнув мне, он начинает медленно расстегивать халат, будто стриптиз показывает. Когда он распахивает полы и роняет халат на пол, у меня аж мурашки по спине пробегают. Это круче стриптиза, потому что никаких трусов, даже стрингов, на моем похитителе нет, и фигура у него такая, что любой стриптизер позавидовал бы. Та штука, которой он хотел меня напугать, на самом деле устрашающе велика. И это в невозбужденном состоянии – я ж не кричала. Какой же она станет, если я заору? Стараюсь не выдавать своего изумления. К тому же, может, они такие у всех – не знаю, у меня база данных для сравнения пока не сформирована. И отсутствие сравнительной базы тоже хочется скрыть. Поэтому хмыкаю и произношу как можно равнодушнее:
– Не впечатлил! Я и больше видела!
– Ну, это вряд ли, – улыбается, ничуть не смущаясь, – Дракон здесь я один, а люди – не драконы. Ты, наверное, все-таки дева, если думаешь, что он у меня маленький.
Чувствую, как заливаюсь краской. Вот надо же: вид обнаженного мужского достоинства меня не смутил, а обвинение во лжи – тут же.
– Ладно, не маленький, – признаю неоспоримый факт, вспомнив кадры из взрослых фильмов. – Но не такой же, чтоб в обморок падать или пугаться до смерти!
– Ты что, думаешь, я тебя фаллосом, что ли, собирался напугать? – смеется. – Я сейчас превращаться буду, и тебе на это, серьезно говорю, лучше не смотреть.
«Похоже, все-таки не извращенец, а именно псих», – понимаю. Становится интересно, как он будет выкручиваться, инсценируя превращение, если я все время буду смотреть.
– Я не боюсь, мне нравится наблюдать за превращениями, – вру безудержно.
– Хорошо, – говорит. – Смотри, раз нравится.
Сумасшедший уверенно выходит в центр пещеры, встает на четвереньки, хмурится сосредоточенно… и тут начинаются оптические иллюзии. Или я галлюцинирую. Вижу, как тело незнакомца растет, покрывается чешуей. Шея вытягивается, и голова преобразуется в зубастую морду, сзади откуда ни возьмись вырастает шипастый хвост. Из-под лопаток вылезают и расширяются, удлиняются огромные перепончатые крылья.