Трофей объявленной охоты
Шрифт:
– Что ж, неплохой результат. На самом деле – девяносто четыре.
– Действительно неплохой, сэр! Но почему вы на этом остановились? Или это предел вашей технологии?
Перед тем, как ответить, Профессор вздохнул и морщины на его лице сделались заметнее.
– Нет, технология омоложения значительно эффективнее. Вот, полагаю ты обратил внимание на Анну?
– Ну… – Головин почувствовал неловкость. Ему показалось, будто Профессор наверняка знает, как он смотрел на ноги девушки снизу-вверх, когда она поднималась
– Анна красивая девушка, сэр. На нее любой мужчина засмотрится, – как можно более нейтрально произнес Головин.
– Анна моя супруга.
– Вот как? – не сдержал своего удивления гость.
– Мало того, между нами совсем небольшая возрастная разница. Я был молодым руководителем научного отдела, а она проходила у нас практику.
– И… насколько велика ваша, эта самая… – Головин не смог сформулировать вопрос, ему теперь мешал внутренний суматошный анализ и пересмотр собственных реакций и ощущений.
– Ей восемьдесят семь, – произнес Профессор, сдерживая улыбку. Ему нравилось поражать людей.
– Но…
У Головина пересохло в горле. Ужас какой. Он заглядывался на старуху!
– Но почему Анна выглядит так молодо, а вы, сэр, остановились на этой ступени, в шестьдесят лет? – спросил он, чтобы скрыть свое отчаянное смущение.
– Потому, что у этого метода есть обратная сторона.
– Какая?
– Анна, когда мы познакомились, имела почти все кубки математических олимпиад. Плюс – работала в отделе практически первым номером, как инженер-разработчик. И это студентка второго курса.
– А теперь? – начал догадываться Головин.
– Когда была выявлена эта побочная реакция на действие программного импланта, который вшивают в позвоночник, пришло время для себя решать, что важнее. Я выбрал свой прежний мир, хотя конечно, немного себя подрихтовал. А вот Анна сказала, что уже побыла математическим гением и хочет побыть просто женщиной. Молодой, красивой и не слишком умной.
Головин кивнул. Сейчас Анна на математического гения не тянула.
– А в чем же дело? Откуда это побочное действие?
– Видишь ли, я ведь говорил, что мы в этой тематике в основном опирались на интуитивные решения. Что-то мы еще в этом механизме не понимаем. И может быть не поймем никогда.
– Но ваше богатство, сэр, оно ведь откуда-то взялось? Это же не от выпуска умных книг образовалось?
Профессор засмеялся.
– Да, тут ты прав. Хотя за моими трудами издатели стоят в очереди. Но ты прав, деньги приносит коммерция – оказание услуг по омоложению. А это дорогое удовольствие.
– Но, сэр, вы ведь сообщаете вашим клиентам о возможных побочных явлениях?
– Ну, разумеется. Мои юристы выстраивают целый оборонительный вал из толстых стопок договорных ограничений.
– И что клиенты? Они идут на то, чтобы стать на двадцать лет моложе, но потерять свой интеллектуальный
– Я, наверное, удивлю тебя, Марк, но коммерческие люди теряют не так уж и много. Они не математические гении, они люди-калькуляторы. И даже пройдя курс «30 плюс», и становясь цветущими молодыми людьми, они продолжают руководить своим бизнесом. В крайнем случае, добавляют к штату пару консультантов. Так что, на коммерческий талант это не влияет. А вот какому нибудь литературному критику такая программа нанесет удар. И он будет оставшимся не у дел молодым красавцем.
– А если он был в своей молодости не особенно красив? Если одноклассники называли его прыщавым чмом, например?
– Ты ставишь жесткие условия, Марк.
– Извините, сэр.
– Не извиняйся. Мне нравится твоя пытливая манера. В силу коммерческой необходимости, чаще всего мне приходится беседовать с журналистами, увы. Так вот что я тебе скажу. В программе есть специальные настройки, благодаря которым мы, возвращая человека обратно по его возрастной лестнице, можем подавлять не только его очевидные развившиеся болезни и пороки, но и некоторые несовершенства.
– Кривые ноги?
– Да, представь себе. Кривые ноги, форма черепа, неправильный прикус, форма ушей. Разумеется существуют какие-то пределы, но мы в состоянии значительно изменить внешность клиента отправляя его в молодость.
– Круто! Но наверное, это уже совсем другой прайс?
– О, да, прайс там космический, но мне неизвестно ни одного случая, когда бы этот прайс напугал какого-то клиенты. К нам идут уже подготовленные люди.
Головин кивнул, но тут снова вспомнил о том, что он на работе.
– Не переживай, сейчас я решу твою проблему, – сказал Профессор, по выражению лица гостя поняв, что его беспокоит.
Одним касанием дорогого диспикера он вызвал компанию по доставке быстрой еды и его тотчас соединили с управляющим.
– Эдвард, мы тут засиделись за беседой с вашим чудесным курьером, но он очень переживает, что это повлияет на его карьерную историю.
Профессору что-то ответили и он передал диспикер Головину.
Тот несмело взял его и поднеся к уху произнес:
– Але?
– Вы это… Как вас там? Мишель или Принстон?
– Марк, сэр.
– Отлично, Маркс! Оставайтесь с этим клиентом столько, сколько ему потребуется – это очень важно для нас!
– Хорошо, сэр.
– И ни о чем не беспокойтесь, Маркс, каждая минута проведенная с этим клиентом будет нами оплачена, а сверх длительности рабочего дня, по повышенному тарифу, разумеется.
– Спасибо, сэр. Я понял.
5
После того, как Головин успокоился, ведь ему дал гарантии главный менеджер компании, Профессор предложил гостю полюбоваться на его «внутреннюю коллекцию».