Трофей Степного Хана
Шрифт:
Цэцэг смотрела на ее тату так, будто это какой-то артефакт. Потом быстро протараторила что-то, и убежала. Аля из ее слов поняла только «ждать» и «быстро», но это неточно. Озадаченно замерла, а потом выбралась из-за занавески и хотела начать наводить порядок. Только поправила плетенный столик и куски войлока вокруг него, как снаружи снова раздались женские голоса, и в шатер вошли.
На этот раз двое. Цэцэг привела какую-то старуху в халате и странном головном уборе. Темное морщинистое лицо, узенькие щелки глаз, заскорузлые руки. Но девушка обращалась с этой
– Здрасьте. Проходите, пожалуйста, – и показала на место у плетеного столика.
Вежливость еще никогда и никому не вредила.
Старуха кивнула, молча прошла и села на войлок. А Цэцэг сделала Але знак, чтобы тоже садилась, и уселась рядом сама. Теперь они втроем сидели, подобрав под себя ноги. Повисло густое, тяжелое молчание, и в этом молчании старуха разглядывала ее одним прищуренным глазом. Аля чувствовала себя как букашка под микроскопом, а главное, совершенно не понимала, что происходит.
Наконец старуха шумно выдохнула и перевела взгляд с Алиного лица на левую руку. А Цэцэг незаметно толкнула ее в бок, мол, покажи. Ну… Показала. Бабка уставилась на ее тату, смотрела пристально, потом что-то бросила Цэцэг, и та мгновенно умчалась. Аля невольно проводила ее взглядом, и вдруг замерла.
Старуха смотрела прямо ей в глаза.
Стало не по себе. Але было неуютно под ее взглядом, старуха как будто смотрела ей в душу. Неизвестно, сколько времени прошло, казалось что очень долго, на самом деле, наверное, не больше нескольких минут. Но вот в шатер вернулась Цэцэг. В руках у девушки была какая-то погнутая металлическая миска, а в миске что-то завернутое в тряпицу. Все это выглядело ужасно средневеково и отдавало шаманством.
Аля удивленно уставилась на эти вещи, и тут до нее дошло, что старуха, видимо, и есть местная шаманка. Или ведьма? Но зачем все это? Она не могла понять. а Цэцэг с серьезным лицом села рядом. Мол, молчи и жди. Ладно, подумала Аля, все равно, хуже, чем с татуировкой все равно не будет.
А бабка развернула тряпицу, в ней оказалась маленькая горелка, плошка и кусок темного воска. Кусок какого-то жира быстро загорелся, плошку старуха поставила на огонь и стала топить в ней воск, а в миску налила воду. Аля уже догадалась, что это будет.
Гадание на воске.
Ей приходилось о таком слышать когда-то в прошлой жизни. Вроде ерунда и шарлатанство, но было жутковато! Вокруг словно заклубилось сверхъестественное. Она невольно вздрогнула, а старуха вскинула на нее взгляд, и Аля вдруг услышала в своей голове скрипучий голос:
«Охин-луу* (девушка-дракон), смотри».
Мороз по коже! Аля шелохнуться не могла, у нее все мелкие волоски на теле встали дыбом. А та начала, глядя ей в глаза, стала выливать в воду растопленный воск. Выливала трижды. И каждый раз доставала это из воды заскорузлыми пальцами. Три слепка вышло. Один был похож на длинную извивающуюся змею, другой на странную высокую шапку, а третий – такой непонятный значок раздвоенный.
Потом миску убрали и горелку тоже.
«Смотри, охин-луу».
Коснулась восковой змеи.
«Извилистой будет твоя судьба».
Потом дотронулась до слепка, похожего на странную высокую шапку.
«Быть тебе женой хана».
И третьего коснулась.
«Два раза замуж…»
Она не успела.
Полог шатра резко отдернулся.
Примечание:
* – тумен (тьма) – наиболее крупная войсковая единица, численность которой могла составляла обычно десять тысяч всадников.
глава 10
Его с утра разбудили парни. Есу орал:
– Вставай! Тебя уже чуть свет искал ханский нукер.
– Если так пойдет, скоро без тебя ни один совет не будет собираться! – поддакнул ему Гырдо.
Тэмир знал, что должен, но не хотел вставать. Они впервые проснулись вместе, Алия смотрела на него. В глазах отголоски огня вчерашней ночи. Дуртай сайхан.
– Эй! Если не хочешь, чтобы ханский нукер начал ломиться к тебе, вставай.
Есу. Он дежурил вторую часть ночи. Парни здорово прикрыли его. Никто не заикнулся, что он уже несколько дней не выходит дежурить по ночам.
– Сейчас! – крикнул Тэмир и наконец встал.
Быстро собрался и вышел.
Вышел, а снаружи уже все четверо. Уставились на него, улыбки до ушей. Не хватало еще, чтобы стали спрашивать: «Ну как?». Видимо, по лицу его поняли, что он не расположен рассказывать. Почесали затылки, разошлись. Дава на дежурство встал, а Гырдо сказал:
– Я пришлю сестру.
– Спасибо, – кивнул Тэмир.
И сразу направился в ставку. Мало ли зачем его могли искать.
Несмотря на раннее утро и то, что до него в очереди было всего двое, опять пришлось выстаивать снаружи. Пока ждал, видел Дер-Чи, тот проходил мимо, взглянул на него лютым волком и двинулся дальше в шатер к хану. Тэмир подавил неприятное чувство, но с этого момента ему было неспокойно. Все думал об Алие, как она там.
Наконец подошла его очередь. Мелкий чиновник окинул его презрительным взглядом и начал:
– Почему не носишь подарок хана?
Да, Тэмир по привычке облачился в свой доспех, так он себя лучше чувствовал. А ханский халат как будто давил на плечи. Но говорить надо было осторожно.
– Подарок хана слишком ценен. Берегу, чтобы не износился.
Тот прошипел себе под нос:
– Голодранец.
И потом еще долго и нудно распространялся о милостях хана. В конце концов сказал, чтобы он явился сегодня на совет. Тэмиру это надоело, он и так торопился вернуться, потому что подспудно ощущал усиливавшееся беспокойство за девушку. Смерил чиновника тяжелым взглядом, тот заткнулся и молча выписал ему пропуск.