Тролли, единороги и болоньезе
Шрифт:
Тиа уже вставляла ключ в дверной замок своей квартиры, и тут почувствовала вибрацию мобильного телефона. Она достала телефон из кармана джинсов и прочла на экране имя капитана Трежана. Она подавила стон, захотелось сделать вид, что она не заметила сообщения; в конце концов, могла же она лежать в ванне, с головой погрузившись в воду, а в ванной во всю мочь громыхали бы “Guns and Roses”...
Но капитан Трежан был старой закалки, и он плохо переносил, если кто-то из его подчиненных позволял себе не ответить на звонок — в любое время дня и ночи. Даже если этот кто-то был подчиненной, состоящей
Парижские полицейские, в общей своей массе, с трудом воспринимали необходимость поддерживать порядок среди вампиров, оборотней, фей, троллей, колдунов и других представителей сверхъестественной мета-человеческой фауны столицы, и уже давно было определено, что будет безопаснее держать их в таком же блаженном неведении, что и остальное население.
Тиа наконец решилась прочитать сообщение, в котором не содержалось ничего, кроме адреса. Сдержав обреченный вздох, она извлекла ключ из замка и развернулась назад, стуча каблуками сапожек по деревянным ступеням. Через двадцать минут она была по указанному адресу.
Место располагалось в темном переулке, охраняемом двумя агентами в форме, которые перекрывали доступ немногочисленным зрителям, пытавшимся разглядеть происходящее. Капитан Трежан ждал ее, хмуря густые седые брови над приплюснутым носом. Увидав ее на подходе, он помрачнел лицом еще больше, и скупо ее поприветствовал.
Исидор Трежан был широкоплечим и массивным чернокожим мужчиной с короткими седыми волосами, чем-то напоминающими каску на голове. Вообще говоря, он не особо вмешивался в дела Тиа, считая, что даже самые странные и жуткие детали, ритуальные убийства, пентакли, нарисованные кровью, и другие зловещие сцены вероятнее всего служат подсказками к следу невменяемого убийцы, чем симптомами подпольной войны, в которую втянуты различные мета-человеческие народности Парижа. И чаще всего оказывался прав.
Со своей стороны, лейтенанта Морчезе мало интересовали шумные дела: всех мета-людей, несмотря на их бесчисленные недостатки, связывала необходимость защищать Вуаль — свод правил, законов и мер предосторожности, призванных помешать человечеству обнаружить существование подземного мира. Всегда, конечно, находилось несколько горячих голов или полных идиотов, угрожавших разорвать Вуаль на части, если их желания не удовлетворят; но в целом дела, которые вела Тиа, оставались незаметны и улаживались втихомолку, так что редко пересекались с делами сотрудников капитана Трежана.
Увы, в данном случае полупрозрачные блестящие крылья, вырастающие из позвоночника трупа, который лежал свернувшись на земле, представляли исключение из этого правила.
— Фея женского пола, около трехсот лет, — перечислял долговязый доктор Торе, склонившись над телом. — Происхождение пока не определено, вероятно, нордическое, — добавил он, чуть не утыкаясь носом в спутавшиеся светлые волосы жертвы.
Насколько знала Тиа, доктор Шарль Торе, судмедэксперт, был кроме нее единственным парижским фликом, прикрепленным
— Предварительный осмотр характера ран позволяет предположить, что они были нанесены колющим оружием с круглым сечением, например, большим гвоздем или железнодорожной заклепкой, — объявил эксперт.
— Большой гвоздь? — уточнила Тиа, в свою очередь приглядываясь к телу феи. — Это не похоже на почерк Метов... Ты уверен, что это не ритуальный кинжал или заклятый меч? Есть один клан некромантов, куда я мечтаю отправиться, чтобы их поразгро... порасспросить, — поправилась она, встретившись с осуждающим взглядом капитана Трежана.
— Отрицательно, — лаконично ответил эксперт. — Входящие раны не могли быть нанесены лезвиями.
— Ты не даешь мне повеселиться, Шарль, — проворчала Тиа.
— Это вас наводит на какие-нибудь мысли, Морчезе? — спросил капитан, вытирая лоб носовым платком и изо всех сил стараясь не смотреть на золотые крылья жертвы.
— На первый взгляд я бы, пожалуй, расценила это как сведение счетов, — ответила Тиа. — Возможно, вампиры. Они не выносят фей.
— Расовое преступление, значит?
Лейтенант Морчезе удивленно моргнула. Способность капитана Трежана классифицировать даже самые сверхъестественные события в рамках определений, содержащихся в наставлении для образцового флика, всегда ее поражала.
— Можно сказать, что да, — согласилась она после некоторого раздумья.
— Ты сказала “на первый взгляд”, — заметил Шарль, вставая. — Думаешь, есть другие возможные толкования?
Тиа прищурилась и огляделась.
— Сколько времени прошло с момента смерти? — спросила она, приглядываясь к мусорному контейнеру у входа в переулок, вывалившему на землю часть своего содержимого.
— По крайней мере, несколько часов. Пигменты в крыльях почти исчезли, и труп полностью окоченел.
— Так что убийце хватило бы времени, чтобы избавиться от тела, прежде чем его могли обнаружить. Значит, он хотел, чтобы его нашли, — пробормотала Тиа, наклонившись, чтобы исследовать содержимое мусорного бака.
— Это, похоже, подтверждает вашу версию расового преступления, — отметил капитан. — Жертва, умершая насильственной смертью, посылает четкий сигнал всем членам своего сообщества — гораздо более сильный, чем исчезновение...
— Именно, — согласилась Тиа. — Но в этом случае должна быть отчетливо различимая метка, своего рода подпись, чтобы Меты знали, откуда пришел удар. Символ Семьи, Клана или Дома, нарисованный пентакль, следы клыков или... А, вот оно! — торжествующе сказала она, выныривая из мусорного бака с...
— Это еще что? — с отвращением фыркнул капитан.
— Орудие убийства, я так полагаю, судя по оставшимся на нем следам крови, — пригляделся Шарль, поправляя очки на носу. — Форма соответствует внешнему виду ран... Похоже на... Это то, о чем я думаю?