Трон галактики будет моим! Книга 2

Ненавидите ли вы химическое оружие также, как ненавижу его я?

Самое отвратное, подлое и мерзкое из изобретений человечества. От пули или бластерного болта можно увернуться. Ядерная бомба, если окажешься в эпицентре, убивает сразу, а от последствий радиации лечиться человечество уже научилось.

Биологическое оружие тоже почти потеряло свою эффективность и годится только для старых человеческих сообществ, незащищённых биоблокадерами.

И только химические атаки на открытом воздухе могут убить или серьёзно покалечить сразу, при этом без маски или скафандра делать особо нечего.

В академии у нас были лишь небольшие тренировки на тему такого вида атак. Зато в Пантеоне я насмотрелся фильмов про древнюю Мировую Войну, атаки живых мертвецов и тому подобное веселье.

— Я пуст, — сообщил Илья, показывая на свои парные бластеры.

— Все туда, к глайдеру! — скомандовал я. — Живо! Берегите органы дыхания!

Мы четверо сбились в центре посадочной площадки, у ржавого грузового глайдера. Макс присел на корточки, похоже, не до конца отражая, что происходит. Боевые сервы не спешили открывать огонь. Я видел такую модель на планетах князей Черепановых. Тонкие, худые, явно не первой свежести, но всё ещё в хорошем состоянии, с бластерами вместо конечностей. И они, похоже, ждали, что мы сдохнем от химии.

Я тоже ждал. Когда струйки ядовитого дыма дошли до нас, я снова включил щит. Максимально-доступный по мощности щит, который закрыл нас куполом радиусом в метр, использовав стенку смятого глайдера. Только вот Макс с Октавией туда уже толком не поместились. Макс привстал, подёргал носом, хмурился, а потом сказал:

— А, вон оно что! Меня это не берёт.

Поднялся в полный рост, хрустнул конечностями, приподнял зенитный бластер и пальнул прямо в кислотного барона.

Бахнуло знатно — похоже, выстрел разметал первые ряды сервов и задел одну из отравляющих установок.

Барона отбросило в сторону, от его дорогого камзола, казалось, не осталось ничего. Но броня у него была мощной — не настолько крутой, как у Дарьи, но от смерти спасла.

Он сбил пламя с ошмётков одежлы, рявкнул что-то, отползая в укрытие, и в следующий сервы перешли к атаке. Вернее, к окружению с одновременной шквальной стрельбой.

Я же пока думал, что делать. Октавия где-то испарилась. Видимо, у неё был какой-то план, и она его придерживалась. Макс в лучших традициях лобовой танковой атаки врезался в строй дроидов, пропуская на себя один выстрел за другим.

Как он это терпит?! Как можно так быстро регенерировать? Может, действительно дать Октавии изучить его анатомию после?

Зенитного бластера, правда, хватило всего на три выстрела, а после он принялся использовать орудие, как здоровую дубинку, раскидывая одну волну за другой. Его кожа, казалось, уже обуглилась от выстрелов, но он ревел и терпел.

Нет. Это никуда не годится. Он, конечно, съел перед боем десяток порций шашлыка, но кто знает, насколько хватит его способностей к регенерации.

Одно из химических

орудий было вынесено, но оставалось ещё два или три. Я заметил, что ветер дёрнул потоки в сторону от нас. А ещё то, что химоза ощутимо легче воздуха и около земли воздух чистый. Я перестал поддерживать щит, на который у меня всё равно не хватало сил, и скомандовал Илье:

— Вниз. Под глайдер.

Сам же пригнулся, выбил парочку дроидов, завернул за угол, поймав в микро-щит ладонью несколько болтов. А за челноком, у которого мы укрывались, лежал труп упавшего с крыши стрелка.

По-пластунски подобрал кинетическое ружьё и кинул под глайдер спрятавшемуся Илье.

— Бей по орудиям! Выбей химбаллоны.

Кольцо сервов между тем вокруг Макса сужалось. Нет, их было не двадцать и не тридцать, сильно больше. Видимо, весь кредит кислотный барон спустил на личную армию бэушных сервов. Полсотни — точно. За более-менее новенькими и чистыми шли инвалиды — однорукие, косоногие и даже безголовые, в связке по двое-трое. Жалко их не было. Такие модели даже интеллектом полноценным не снабжают, только рефлексы и программа «свой-чужой».

Но и они представляли угрозу. А ещё большую угрозу представлял сам Кислотный Барон.

Вот на него-то я и решил поохотиться. Надо бы взобраться куда повыше, подумалось мне. Хотя бы на второй этаж. И оттуда выцелить негодяя.

Но тут произошло сразу несколько событий.

Во-первых, откуда-то с угла площадки раздалась пулемётная очередь. Уж не знаю, как, но Октавия, похоже, подняла и починила упавший с крыши станковый пулемёт.

А во-вторых откуда-то сверху, со стороны первого цеха, послышался треск и скрежет. А затем — грохот падения обломков, и из разбитых окон первого этажа повалила строительная пыль вперемешку с дымом.

Я не сразу понял, что происходит. А когда понял — наперерез толпе, отстреливаясь, подальше от цеха, не обращая внимания на пробирающий лёгкие яд и залпы бластерных болтов.

Потому что это Скотинка начал своим стальным пузом ломать крышу цеха. И весь цех норовил сложиться теперь, как карточный домик.

Стартовые двигатели и грави-пульсоры сверху загудели ровно в тот момент, когда здоровые куски крыши начали падать вниз, забирая с собой перекрытия.

Пыль смешивалась с газами и дымом. Вырвавшийся Илья в этом облаке выбивал одного дроида за другим, используя Макса как приманку.

С другой стороны их обрабатывала пулемётом Октавия. С третьей — я. Теперь уже сервы сбивались в кучу, пока, наконец, тёмная тень не закрыла солнце в зените и не рухнула с небес в самую кучу боевых сервов.

Не удивлюсь, что стальной мозг Скотинки скорретировал экстренное приземление так, чтобы задавить Макса. Как-никак, у ворчливого кибернетического старика с гибридом были кое-какие счёты по поводу оторванных конечностей.

Благо, не получилось. А Макс уцелел, увернулся в последний момент от той самой посадочной ноги, обожжённый, израненный и злой.