Трон Снов и Кошмаров

Нордсвей Таня

Из всех диковинных существ, встречаемых им в Меласе, заркены были одними из его самых любимых: маленькие, не особо опасные и очень милые. Они, как и многие другие, были плодом фантазии тех, кто оказывался здесь во снах. Однако, порождённые образами, все существа Меласа приобретали физическую оболочку – вот почему Кошмары так активно заполоняли измерения этажей. А, так как в последние столетия смертные в Ксанфисе вели кровопролитные междоусобные войны, то и Кошмаров стало намного больше.

С самого создания мира Живых, Мелас был с ним крепко связан: события, сотрясающие Ксанфис и Эферон 9 , отражались на внутреннем укладе Царства

Мёртвых. Как бы Балиг не был недоволен пребыванием в вечном мире, он сожалел о том, что такая Вселенная может в конечном итоге рухнуть. Хотя в глубине души он не понимал богов и то, какие цели они в конечном итоге преследовали. Из слов Хемеги он понял, что они желали сохранить уже существующие устои, но какой ценой? Игра, которую затеяли Митхэ, Семидея и Кригар, изначально казалась ему непонятной. Но Хемега… Ради неё он был готов на всё.

9

Земли бессмертных в мире Живых.

– Что сидишь опять такой хмурый? – раздался звонкий девичий голосок у него над ухом. От неожиданности, Балиг чуть было не выронил стакан с коктейлем. – Что, опять гора бумажек на подпись?

Хемега вышла на дорожку, откинув назад свои чёрные косы. Её щёки румянились.

На ней было лёгкое чёрное платье в пол, а в волосах виднелась тонкая костяная диадема. Богиня, из чьих рук можно добровольно принять смерть.

Балиг встал со скамьи и легко ей поклонился. На его губах появилась улыбка – он каждый раз неожиданно для себя отмечал, что при виде её он всегда улыбался.

– Бумажек, как всегда, гора и маленький мешочек. Наверное, надо сказать спасибо тебе и твоим распоряжениям за оказанную мне честь.

Он кивнул ей на стаканчик с чёрной вязкой жидкостью, что стоял на подлокотнике садовой скамейки. Хемега с благодарностью взяла его в руки, чуть смутившись. Она до сих пор не привыкла к тому, что о ней кто-то заботится и волнуется.

– Я не собираюсь тратить свои силы и вечность на разгребание этой каши. Пусть за меня это делают те, кто тут живёт.

– Полагаю, раз я тут на птичьих правах, то могу ничего не делать?

– Если будешь отлынивать, то лишишься статуса, – Хемега вздохнула. – Как и я. Осталось недолго. Нам нужно потерпеть совсем чуть-чуть…

– Я шучу, – Балиг улыбнулся. – Ради тебя я разберу все завалы и лично их проштампую. Как прошла встреча? Про Рэйну не спрашиваю – я сам видел всё своими глазами.

Хемега скривилась.

– Заявилась Семидея и всё испортила. Мне не удалось с ним поговорить… А ещё она узнала о том, что я позволила Рэйне стать Шейдом.

– Так мы вроде это и предполагали, – Балиг вслед за Хемегой пошёл по садовой дорожке. – Или она узнала больше положенного?

– Нет, – задумчиво ответила девушка. – Просто она использовала не самые лестные слова для описания моей личности.

– Что бы она тебе ни сказала – это неправда. Она никогда тебя не знала настолько, чтобы о тебе судить. – Балиг заглянул в её глаза. – Ты прекрасна.

– Как и ты.

Они молча дошли до озера. Хемега стояла так близко к Балигу, что от воздуха исходило заметное потрескивание – чары, наложенные на них, действовали. Балиг чувствовал: что бы ни сказала ей Семидея до этого – это её задело, причём сильно. Он не знал, какие лучше подобрать слова, чтобы высказать всё, что он думает о её сестре, а Хемега выпалила:

– Я бездарная?

Балиг поперхнулся воздухом.

– Прости… Что?

– Я действительно бездарная, ленивая и беспутная дикарка? – девушка повернулась к нему.

В её глазах стояли слёзы.

– Она такое сказала? Семидея?

– Просто ответь!

– Конечно же нет! Хемега, ты самая прекрасная девушка, которую я когда-либо видел

и знал. Ты умная, находчивая, смелая, весёлая, но никак не беспутная.

Он первый раз видел, как она плачет. И он был в полной растерянности.

Балигу хотелось обнять её, прижать к себе, но вместо этого он просто бессильно стоял рядом, пытаясь выразить неописуемые чувства бессмысленными словами. В такие моменты он так проклинал Семидею и Митхэ за это заклятье, что был готов их собственноручно убить.

– Когда мы познакомились ты был в шоке от моего поведения, – не унималась Хемега. Её голос был надломленным. – Я помню, как ты на меня смотрел. И говорил потом, что…

– …что я влюбился в тебя с первого взгляда в тот самый момент, когда увидел тебя, танцующую под дождём в маленькой деревушке под Данкаром. В то, какая ты была свободная и счастливая, – руки Балига описывали дуги, он никак не мог совладать с собой и с трудом удерживался от того, чтобы не прикоснуться к ней. – И потом, даже когда ты мне показывала некультурные жесты, обзывала неженкой и избалованным мальчишкой, облила грязью или танцевала в пабе – каждый раз я понимал, что безнадёжно от тебя без ума. Я был в шоке от того, как себя вела и то, как ты относилась к жизни. Ты ценила и любила каждый день, в то время как я бесцельно прожигал свои часы. Ты научила меня видеть, слушать и понимать. Ты – моя жизнь, которая заструилась по венам впервые за столько лет. Безумно активная, одарённая и неугомонная.

– Я несла одно лишь разрушение твоей жизни и всех твоих устоев.

– Разрушение, за которое я благодарен Вселенной.

– Я – богиня Смерти.

– А я влюблён в богиню Смерти настолько сильно, что хочу отдать ей жизнь прямо здесь.

Хемега опустила глаза, смахнув с щёк слезинки. Рука Балига практически коснулась её ладони, но девушка медленно отвела свою ладонь назад.

– Не надо отдавать жизнь, – тихо произнесла она. – Я хочу быть в твоей жизни рядом тобой, а не всю вечность в объятьях медленной смерти.

– Скоро.

– Скоро, – вторила она ему одними губами.

Над их головами шелестели листья деревьев, а цветущая вишня роняла в озеро свои нежно-розовые лепестки. Ласковый тёплый ветерок трепал отросшие белые волосы Балига, уносясь дальше на водную гладь.

– А здесь не так уж и плохо, – подал голос мужчина.

– Если не вникать в то, что это – вечная тюрьма, и то, что я – её надзиратель.

Это Хемега говорила ему уже не раз. И он знал её объяснение: Мелас создавался как отправная точка для чего-то большего. Без него невозможно было существование других миров и измерений. Это изначально знали все, кроме неё. Хемега пыталась усовершенствовать это место, за что и поплатилась: её сочли наиболее удачным вариантом на должность правительницы Царства Вечности. Она, заточённая здесь, поддерживала бы баланс Начала, пока старшие сестры и брат наслаждались жизнью в других мирах. Возможно, всё было бы не так плохо, если бы они поговорили с ней напрямую, а не обманом принудили к этому. Но для мирных разговоров уже слишком поздно: за тысячелетия произошло слишком много событий для отката назад. Теперь выиграет тот, кто вырвется отсюда первым.

– Принёс то, что я просила?

– Да, – Балиг лёгким движением достал из кармана Таркалион Рэйны и перебросил его Хемеге. – Зачем тебе он?

Девушка повертела в руках монетку, а затем ту на долю мгновения окутал мрак, после чего Хемега перебросила Таркалион обратно Балигу.

– Я поставила блок на его использование Рэйной.

– Но зачем? Тогда к чему мне сейчас возвращать ей его обратно, если она не сможет воспользоваться своими силами здесь?

– Затем, что до того, как она умерла, она была человеком, – сверкнула глазами Хемега. – А отдать надо потому, что она не сможет покинуть Мелас без него на руках.