Троны Хроноса (Империя тысячи солнц - 5)
Шрифт:
– Разряд раптора с кормы по левому борту, - доложил контроль повреждений.
– Повреждения незначительны.
Они были теперь в нескольких светосекундах от радиуса и двигались с нежелательно высокой реальной скоростью. Звезды пронеслись по экрану, и прицел остановился на блестящей точке. Одно из его перекрестий удлинилось это подзаряжался гиперснаряд.
Внезапно пульт Эсбарта громко заверещал.
– Мусорный риф курсом на столкновение, приближается по пятнадцати сотых це!
– крикнул техник.
Таллис, выругавшись, стукнул кулаком по скачковой клавише -
Руонн приблизился к Тронам Матрии, гордо неся в руках свой громадный шестек. Та, что занимала центральный Трон, шевельнулась,- и волны теплой, душистой воды хлынули к его ногам. Он остановился и отвесил поклон.
– Мы воздаем честь Руонну динар-Айярмвндилу, ныне Патенту.
– Голос матроны пронзил его сладким предвкушением.
– Мы остались очень довольны твоей информацией - подобного богатства Низ еще не видел.
Он взошел к ее Трону, и она откинулась назад, чтобы принять его, и открылась ему во всей своей огромности. Руонн вошел в нее, и его шестек начал пронизывать его волнами невыразимой эйфории. Она рычала от удовольствия, и этот звук отзывался в нем глубоким резонансом. Руонн посмотрел вниз, и его желание еще усилилось при виде зарывшегося в нее шестека.
Но внезапно Тронный Зал вокруг него затрясся, и вода с шумом выплеснулась. Руонн не обращал на это внимания, стремясь уйти еще глубже в Матерь Барки, но наслаждение сменилось жуткой болью. С ужасом и недоверием он взглянул вниз...
И увидел, что ее отверстие, окружающее шестек, щерится острыми зубами.
"Коготь дьявола" тряхнуло, и Таллиса выбросило из кресла, но это спасло ему жизнь: передняя переборка лопнула с треском, и несколько лучей пронзило мостик. Голова Эсбарта превратилась в струю пара, а тело в корчах упало на палубу. Другие тоже падали с криком, скошенные раскаленными добела обломками переборки и последовавшей за лучами шрапнелью.
Таллис поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть на одном из экранов, как кусок расстрелянного ими астероида врезался в их снарядную трубку. Трубка согнулась, как соломинка в бокале, и разлетелась на осколки до половины своей длины. Из нее выкатился плазменный шар - преждевременная эякуляция, вызванная растворившимся в ней гиперснарядом. Ужасный вопль, похожий на крик умирающего, прорезал уши Таллиса. Он лихорадочно попытался оборвать свою связь с логосом, но вопль шел из всех динамиков мостика.
– Блин!
– срывающимся голосом заорал Таллис.
– Что происходит? Контроль повреждений! Убери этот гадский шум!
– Уничтожена снарядная трубка, гиперснаряд...
– деревянным голосом начал оператор контроля повреждений. Он не пострадал, но был в шоке.
– Это я сам вижу, придурок! Почему скачковые не работают?
Вопль оборвался.
– Скачковые в норме, - возразил контроль повреждений. Таллис посмотрел на него и крикнул:
– Навигация! Убери нас отсюда!
Звёзды пронеслись по экрану и исчезли - это сработали скачковые. Должарианцы, конечно, отрежут им энергию, но к тому времени он будет уже далеко. У него будет достаточно времени, чтобы запустить реакторы и смыться из Тысячи
– Леннарт, что там с этим сраным логосом?
– спросил Таллис и с опозданием спохватился, что произнес это вслух. Но ему было уже все равно.
– Не знаю. Полного контроля я не получила, но он не проявляет активности. Корабль твой, капитан.
– Она оглядела бойню, царящую на мостике, и у нее вырвался истерический смешок.
– Именно это случилось с Руонном - и логос, видимо, от шока тоже загнулся.
– По-твоему, это смешно?
– заорал Таллис так, что в глотке запершило, и поперхнулся от смрада горелого мяса и крови. Кругом стонали, и медик ходил от пульта к пульту, занимаясь ранеными.
– Нет.
– Кира, внезапно отрезвев, сделала глубокий дрожащий вдох. Зато мы живы.
– Да. Мы живы. Это здорово.
– Он плюхнулся обратно в свое кресло.
– В этом что-то есть, не так ли? Но особого счастья он пока не испытывал.
* * *
– Производительность радиантов двадцать пять с половиной процентов и продолжает понижаться. Окончательный отказ двигателей ожидается через двадцать минут.
На этом перечень повреждений прекратился, но Нукиэль едва заметил это. Он пытался справиться с раздирающей болью, которую причиняло ему падение гравитации. Они встали прямо на пути астероидного рифа, положившись на крепость своих щитов, и помешали рифтеру обнаружить этот риф вовремя. В последний момент "Коготь дьявола" не смог совершить скачок и уйти, поскольку был нацелен на "Мбва Кали" для смертельного удара; любой скачок послал бы его в гущу рифа либо вогнал бы в крейсер. Риск, конечно, был, но рифтеры не пошли на самоубийство.
Чья-то рука легла Нукиэлю на плечо, и голос Эфрика сказал:
– Мандрос?
– Командор с усилием выпрямился и сглотнул, чтобы избавиться от железного вкуса во рту. Тактический экран показывал, что надеяться не на что. Щиты над радиантами, самое слабое место в защите корабля, не выдержали густой концентрации летящих на большой скорости обломков.
– Ничего. Я продержусь, сколько надо.
– Нукиэль набрал на пульте код, и сирена взвыла, подавая сигнал, который ни один космонавт не хотел бы услышать: "Покинуть корабль".
Эфрик хотел помочь ему встать, но Нукиэль отстранил его и подозвал к себе медика.
– Дайте мне что-нибудь от боли, но такое, чтобы мозга не туманило.
Тот послушно впрыснул командору в запястье что-то холодное. Облегчение, хотя и неполное, последовало быстро. Почувствовав, что голос снова повинуется ему, Нукиэль обратился ко всему кораблю:
– Говорит капитан. Мне нужны добровольцы из рапторных расчетов для запуска спасательных капсул. Их двигатели включать нельзя - для этого мы находимся слишком близко к краю энергетического поля и движемся слишком быстро.
– Нукиэль сглотнул. Боль возобновилась даже после столь короткой речи, и ему стоило труда это скрыть.
– Эфрик, займись эвакуацией.
– Он перешел на шепот - так было легче.