Троны Хроноса (Империя тысячи солнц - 5)
Шрифт:
– Теперь, - сказал Анарис, - нам остается только сесть поочередно на свои корабли...
Брендон двинулся вперед, скрипя скафандром. Тарканцы вскинули оружие, но Анарис обратил к ним ладонь, приказывая подождать.
– Нет, - сказал Панарх, остановившись перед должарианцем.
– Остается еще кое-что.
– Движением, неожиданно ловким для человека в скафандре, он захватил перчаткой правый рукав Анариса и оторвал его.
Анарис сохранил невозмутимость, но превосходящая сила сервоскафандра качнула
– Арран ни-палиах има-Эсабиан этта ми дин-аччи. Эсаррх ду эспилчу ахречор корргха-ту ейлисъ ми!
– воскликнул Панарх.
Вийя молчала, и Жаим, видя общее недоумение, быстро перевел:
– "Палиах Эсабиана потерпел крах перед лицом моей силы. Я требую, чтобы ты сдался мне, как победителю!"
Анарис отступил назад с побелевшим лицом, но Панарх, не дав ему ответить, обратился через его голову к Чар-Мелликату и всем тарканцам. Вийя продолжала молчать, и Жаим перевел снова:
– "Я тот, кто приговорил Джеррода Эсабиана к смерти".
Из скафандра Брендона брызнул свет, и на палубе перед тарканцами возникла туманная картина. В молчании они стали смотреть, как беснуется Эсабиан в урианском пузыре под смех Панарха, раскатисто звучащий в большом отсеке. У некоторых тарканцев шлемы были открыты, и Жаим видел, как подействовало на них это зрелище.
– А где же череп Уртигена?
На полу появился череп отца Эсабиана, катящийся по коридору к группе тарканцев, поливаемых плазменным огнем.
– Я использовал его как шар для игры в эскиллит!
– перевел Жаим, и зубы Вийи блеснули в холодной усмешке. Изображение погасло.
– Дом Эсабиана обесчещен. Я дарю вам всем жизнь: отправляйтесь домой и выберите себе вождя, более достойного вашей силы.
Тарканцы, постояв еще мгновение неподвижно, повернулись и гуськом двинулись к корвету.
У Анариса на лбу вздулись пульсирующие вены.
– Ни-ретор!
– крикнул он тарканцам, использовав одно из их имен: "те, кто не отступает". Они остановились, и он возгласил, простирая руки: Даракх этту хуреаш, Уртиген-дама!
– Это было начало обряда "эггларх демахи Дираж'уль", в котором Эсабиан сделал его своим наследником, связав с духами предков.
– Почти нас своим присутствием, о великий Уртиген!
Из носа у Анариса хлынула кровь, одежда на теле встала торчком, и ноги оторвались от палубы. Жаим так и ахнул:
– Цурокх ни-веш энташ эпу каттен-ми хреаш и-Дол! (Не отвращай от меня свой взор, ибо через тебя я связан с духом Дола!)
Каждая его мышца и каждое сухожилие были на виду, твердые как железо. Эхо его слов смолкло, и Жаим услышал отдаленный рокот, похожий на гул лавины. Он становился все громче, и палуба под ногами заколебалась. Бори в страхе закричали, серые упали ниц.
Заднюю стену отсека пробила молния, и в простертые руки Анариса пролетел по воздуху
Белые зубы Анариса сверкнули на окровавленном лице, ноги грохнули о палубу. Он стоял, высоко воздев череп Уртигена Эсабиана.
– Уртиген мизпеши!
– закричали тарканцы.
– Анарис даракх-крещ!- Это были ритуальные слова, связывающие их обетом верности на жизнь и на смерть: - Милость Уртигена! Анарис - помазанник!
Брендон защелкнул щиток шлема, и тарканцы подняли оружие.
В этот миг отсек озарился актиническим светом, станция взвыла, словно в агонии, и сильнейший толчок повалил всех на палубу. От вспышки потемнело в глазах, но уланшийская выучка помогла Жаиму восстановить в памяти вид отсека, и он вспомнил, как Хрим говорил что-то в свой блокнот, глядя на Вийю.
– Огры, атакуйте...
– услышал Жаим и бросился вперед, разрядив свой бластер - вслепую, но в нужном направлении.
Он услышал вопль Хрима, когда взорвался блокнот; затем Жаима пронзила жгучая боль, и он начал падать, но Брендон, неведомо откуда взявшийся, подхватил его.
37
Удар первого астероидного осколка прошил Иварда насквозь, как ожог бластера, полученный им под Артелионским Дворцом. Собор вокруг заколебался, и витражи угрожали снова замельтешить в синестезическом хаосе.
Ивард вцепился в клавиатуру, вызвав ужасающий диссонанс. Рука легла на его плечо, и органист наклонился над ним, указывая на регистры инструмента.
– Слушай! Учись! Я мало чем могу тебе помочь. Вот этот регистр, этот и этот управляют защитой Пожирателя Солнц. Поле вокруг станции - нечто большее, чем просто энергетический резервуар. Используй его.
– А другие регистры?
– вскричал Ивард, беспомощно водя руками над рядами клавиш.
– Попробуй caм, - ответил, уже издали, голос органиста, - почувствуй. Следи за окнами. Я не могу больше уделять тебе внимание, ибо должен подготовиться. Все в твоих руках.
– Голос растворился в перезвоне хрустальных колокольчиков - это растаял человеческий образ, который явившийся принял, чтобы говорить с Ивардом. Но Ивард все еще чувствовал Его - Он собирался над его головой, как грозовая туча, готовясь к некоему могучему усилию, недоступному пониманию юноши.
Ивард оглядел разноцветные окна. Голубая искра в его мозгу превратилась в огонек, согрев его своим теплом. Он вспомнил, какое ошеломление испытывал на келлийском корабле, пока не научился сортировать свои впечатления. Он осторожно выдвинул один регистр, потом другой, тронул одну клавишу и другую. Постепенно он начал приводить в систему то, что видел и слышал. Он подавил все прочие чувства, кроме зрения и слуха, - они не вписывались в картину, и он боялся, что они снова увлекут его в хаос.