Тропа к семи соснам

Ламур Луис

– Иди вперед.

Человек двинулся дальше по переулку, и Кэссиди пошел следом, держась поближе к стенам домов. Вскоре они оказались среди ивняка на окраине города. Человек повернулся лицом к Попрыгунчику, отведя руки в стороны и показывая, что не собирается стрелять.

– Я хочу поговорить по-мирному, повторил он.
– Я не свожу счеты ни с кем из команды ранчо "Тире 20".

Попрыгунчик подумал, что человек либо знал это клеймо* (* Названия ранчо давали по рисунку на клейме) по старым делам, либо слышал о нем раньше.

–

Я пришел предупредить, - продолжал незнакомец.
– Тебе готовят западню, так что будь осторожен.

– С какой стати ты меня предупреждаешь? Кто ты?

– Карп... из Батта.

– Карп?
– Имя показалось знакомым, но Кэссиди не мог вспомнить этого человека.

– Да. Ты с ковбоями из "Тире 20" вычистил от скотокрадов район Батта после того, как Невада со своими людьми подстрелил Джонни Нельсона, помнишь? Ну так я был одним из этих людей.

– Припоминаю. Ты один из тех, кто стал на сторону Текса Эвалта, когда его прижали к стенке, и он пообещал, что вас простят.

– Точно. Больше того, он свое обещание выполнил, и ты тоже. Ты замолвил словечко на суде, поэтому меня не подвесили на веревочном галстуке. Я, правда, не стал от этого лучше, но я твой должник. Понимаешь, несколько дней назад я был в Корн Пэтч и услышал один разговор, что тебе вроде бы готовят засаду, чтобы убрать навсегда. Я могу быть кем угодно, но не подлым убийцей, который стреляет в спину. И не буду стоять и смотреть, как стая койотов убивает порядочного парня, не дав ему даже шанса на защиту.

– Спасибо, Карп. Ты честно поступил, и я этого не забуду.

Кэссиди хотелось бы задать ему несколько вопросов по поводу ограбления дилижанса и скотокрадов, однако, зная Карпа, он понимал, что это бесполезно. Карп предупредил его только потому, что Кэссиди в прошлом спас его от петли, а также потому, что сам он человек мужественный и никогда не пойдет на спланированное, хладнокровное убийство. Однако, это не причина, чтобы предать друзей или рассказать об их планах. Когда Карп решит, что пришло время заговорить, он сам это сделает.

– Как они хотят подготовить убийство? Ты знаешь?

– Не полностью. Знаю только, что тебе передадут: один из твоих парней, мол, ранен и укажут место, где они будут ждать в засаде. Не могу сказать точно, но я понял из разговора, что это случится где-то поблизости от каньона Роузбад. Их будет человек семь-восемь, они собираются нашпиговать тебя свинцом, так как боятся, что ты покончишь со скотокрадами.

– Спасибо, Карп.
– Попрыгунчик в нерешительности замолчал.
– А как ты?

Карп сухо рассмеялся.

– Я? Я отсюда сматываюсь. Не буду скрывать, что я и сам время от времени зарабатывал продажей чужих коров, но когда услыхал, что ты появился в этих краях, то понял, что игра закончилась. На рассвете подамся в Монтану.

В тот момент, когда Кэссиди хотел выйти обратно на улицу, по ней проезжала плотная группа всадников, и он снова растворился в темноте переулка, прижавшись спиной к стене и наблюдая

за всадниками. Он насчитал пятерых, двое из них были ему знакомы: Хэнк Баучер и Уинди Гор.

На противоположной стороне улицы мелькнула чья-то тень, и Попрыгунчику пришлось долго и напряженно всматриваться, чтобы разобрать, кто там прячется. А затем он увидел - это был Монтана.

Коротышка следовал за ковбоями Горов в салун "Высокая проба". Попрыгунчик секунду колебался, потом перешел улицу и направился к задней двери салуна.

"Высокая проба" была больше, чем простым салуном, поскольку служила также и основной гостиницей для города.

В двухэтажном каркасном доме помещался бар с несколькими игральными столами, а в глубине бара лестница вела на узкий балкон, по всей длине которого располагались зашторенные кабинки. С балкона можно было выйти к маленьким комнатушкам, числом около тридцати, в каждой из которых стояла деревянная кровать. Позади дома на второй этаж вела лестница, на первый дверь.

Кэссиди поднялся по черной лестнице на второй этаж и на цыпочках прошел по коридору к балкону. Ему удалось, не привлекая внимания, прокрасться в первую кабинку. Там он чуть раздвинул занавески так, чтобы в щелку наблюдать за всем баром, оставаясь при этом незамеченным.

Горы уже вошли в салун и выстроились вдоль стойки бара. Высокого, с невыразительными скулами Уинди, он узнал сразу. Джона скоро назвали по имени: плотный мужчина с тяжелыми плечами и широкой грудью, с большими рыжеватыми усами и маленькими жестокими глазами. Кон был почти такого же мощного телосложения, но не такой громоздкий, как брат - мускулистый, с квадратными плечами, чисто выбритый, с безжалостным выражением лица. Все три брата показались ему жесткими и решительными, каждый носил по два револьвера.

Попрыгунчик больше не узнал никого из присутствующих, кроме Хэнка Баучера с распухшим, избитым лицом. Коротышка уже вошел в салун и теперь медленно шел мимо братьев. Поравнявшись с Баучером, он остановился и с нескрываемым вниманием начал рассматривать синяки на его лице. Баучер с нарастающим гневом повернулся к нему.

– Чего тебе надо?
– требовательно спросил он.

– Ничего.
– Коротышка засунул большие пальцы за пояс, тон его был преувеличенно серьезным.
– Просто интересуюсь.

– Насчет чего?
– насторожился Баучер.

Коротышка невинно улыбнулся.

– Интересуюсь, какое это животное могло наступить человеку на лицо, чтобы так его изуродовать. Если бы тебя протащила лошадь, тогда на нем было бы побольше царапин и ссадин.

– Заткнись!
– с яростью зарычал Баучер.
– Не лезь не в свое дело!

– Вот это ты правильно сказал, - участливо согласился Коротышка, - не мое это дело. С другой стороны, неужто нельзя человеку проявить дружеское внимание? Разве можно обвинять кого-нибудь в любознательности? Я, кстати, знал одного парня в Тумстоуне с таким лицом, но того лягнул мул.