Тропа волхвов
Шрифт:
Джим Смайлз прилетел в Ливан с особо секретной миссией. Ему были даны широкие полномочия для ведения переговоров с теми, кого во всём мире именовали террористами. Хасан и Джамал занимали весьма высокие посты в иерархии так называемых моджахедов. Им не нужно было ежедневно толкаться среди орущих и стреляющих палестинцев. Вдали от бурлящего конфликта с Израилем и подальше от вездесущего израильского МОССАДа, они жили на специально купленной вилле у моря под видом богатых арабских нефтяных дельцов. По периметру вилла охранялась бойцами Аль-Акса с зелёными повязками на лбу. Такого парня с повязкой на лбу нельзя было ни купить, ни напугать. Они уже были на полпути к Аллаху и с радостью готовы были пожертвовать собой. Всё, что они знали о живущих на вилле, это то, что они члены высшего руководства партии ХАМАС, главной целью которой было
– Уважаемый Джамал! – повернув голову к сидевшему слева от него мужчине, произнес Джим. – Мир состоит из противоречий! Две противоположности уравновешивают чашу мира и благополучия! Зачастую мы вынуждены говорить одно, а делать другое!
Коренастый мужчина в белоснежном лёгком халате и белых шальварах согласно кивнул головой. Его чёрные глаза не выражали никаких эмоций, как у паука. Джим мысленно перекрестился, представив этого человека с ножом в руках и по локти в крови.
– Вам, уважаемый Хасан! – Джим посмотрел на лежащего справа худого черного мужчину с длинным крючковатым носом, напоминающего ворона. – Вам лучше кого-либо известно, что только наша поддержка и помощь помогла встать на ноги партии правоверных борцов! Израильский МОССАД был достаточно силён для того, чтобы в своё время уничтожить всех ваших единомышленников! Советского Союза больше нет. Материально-техническое снабжение национально-освободительного движения мы взвалили на свои плечи. Больше того, мы позволили создать нефтяную империю, которая в достаточной степени обеспечивает ваших людей необходимыми средствами.
– В твоих словах есть доля истины, но не вся истина! – сверкнув глазами, отозвался Хасан. – Ты забываешь, что помощь оказывают только тем, у кого есть реальная сила. Слабым и хилым не помогают, потому что они изначально не жизнеспособны. Да! Мы принимали помощь и советских спецслужб, и вашу, но взамен никому ничего не обещали! Это наша борьба! И кто знает, может быть, когда-то мы будем смотреть друг на друга через прицел автомата! Но пока наши цели совпадают, мы согласны принимать вашу помощь, потому что она позволяет нам с каждым днём становиться всё сильнее и могущественнее! – он засмеялся каким-то медленным жутким смехом, от которого у Джима потек по спине холодный пот.
«Придёт такой упырь в твой дом и будет с наслаждением резать твоих детей! – подумал он, но постарался спрятать свои эмоции под маской взаимопонимания. – Чёртова политика! В ней всё время приходится ощущать себя по горло в дерьме!»
– Но вы ещё недостаточно могущественны, чтобы диктовать свою волю всему человечеству! – возразил Джим.
– Это время не за горами! – отозвался Джамал. – Мы уже преподали Америке маленький урок! Аль-Каида не прощает предательства! Придёт время, и человечество содрогнётся от ужаса! Те, кто не пойдёт с нами и не примет нашу волю, упадут под безжалостным мечом Великого Хаоса!
– Но пока ещё не пришло это время, нам нужно помогать друг другу! – проклиная себя, Джим улыбался этим двум нелюдям.
– Чего же хочет толстый дядюшка Сэм? – на губах Хасана мелькнула презрительная улыбка.
– Об этом я уполномочен говорить только с Махмудом! – Смайлз поднял открытые ладони, как бы останавливая последующие вопросы.
Джамал с Хасаном переглянулись. Презрительно хмыкнув, Хасан стал наливать себе в чашку ароматный чай.
– Если тебе нужно говорить с Махмудом, зачем к нам пришёл?
Джим вытер платком пот со лба. С одной стороны, он не имеет права разглашать государственную тайну. С другой стороны, он должен привести достаточно веский аргумент, чтобы встреча с Махмудом состоялась. Ученые в лаборатории Комитета Национальной Безопасности США не продвинулись ни на йоту в разгадке секрета каменного куба. Больше того. Они с удивлением обнаружили, что камень оказался обработанным не тысячи лет назад, а буквально вчера, и лишь был искусственно закопчен и испачкан землей. У руководства операцией «Прометей» даже волосы на голове зашевелились, когда они подумали о том, что русские подсунули им пустышку. В очень узком кругу было принято решение не ставить в известность Хозяина. Пусть думает, что работы с камнем продолжаются. Их нужно ещё больше
Джим ещё раз обтёр платком пот со лба.
– Дело в том, что та информация, которую я намереваюсь сообщить Махмуду, носит весьма секретный характер! И поверьте, что если мы пошли на такой контакт с вами, то здесь затронуты интересы как нашей, так и вашей стороны! Мы считаем, что только Махмуд может знать, как решить ту проблему, которая возникла у нас! От лица Соединённых Штатов я уполномочен обещать вам любую поддержку, как политическую, так и материальную!
– Неужели всё так серьёзно? – недоверчиво спросил Джамал.
– Я не вправе отвечать! Если Махмуд посчитает нужным поделиться с вами полученной от меня информацией, то вы сами оцените её значение и масштаб!
– Мы подумаем над твоими словами! Ответ ты получишь через два дня! Мы позвоним тебе!
Поняв, что переговоры окончены, Джим с трудом поднялся на затёкшие с непривычки ноги и почувствовал, как в мышцах началось жжение от начавшейся циркуляции крови.
Хасан с Джамалом, улыбаясь, наблюдали за побледневшим янки, для которого сейчас сделать шаг было мучительно больно.
«Придёт время, и я вам припомню это унижение!» – подумал Смайлз. Пересилив себя, он сделал первый шаг как по раскалённым углям, потом второй. Заставил себя слегка присесть, чувствуя как жжение уходит.
– С непривычки ноги немного затекли! – улыбаясь, сказал он.
– Ничего! Со временем привыкнешь! – сверкнул длинными острыми зубами Джамал.
«Чтоб вы сдохли!» – подумал Джим.
«И тебе того же!» – подумал Джамал.
4
Осенняя Одесса уже не напоминала тот летний муравейник, когда гостей с Севера становилось чуть ли не вдвое больше, чем местных жителей. Солнце всё ещё стояло высоко. Днём иногда было даже жарко, но печать осени уже чувствовалась по тому, что пляжи уже были полупустыми. В трамваях, идущих в сторону Фонтанов, появились свободные места. По утрам толпы школьников спешат в школы на уроки, и лишь отдельные маленькие босяки курят одну сигарету на троих, пытаясь доказать друг другу свою «крутизну». На Привозе стоят грузовые машины, с которых местные селяне по дешёвке распродают осенние дары полей. Они почти безошибочно определяют в толпе россиян, всё еще путающихся в курсе гривны к рублю, и удивлённо переспрашивающих цену на помидоры, которую продавцы называют в копейках. В России цены в копейках уже давно забыты, и операции с мелочью вызывают раздражение как у продавцов, так и у покупателей. Инфляция!
Возвращаясь из школы домой, Аня заглянула на рынок. И, хотя основная масса продавцов уже упрятала товар до утра в свои приросшие к асфальту фургоны, некоторые ещё коротали время в беседах с соседями. Цены на товар в такое время, как правило, были самые низкие, потому как лучший товар раскупили ещё с утра, а оставшийся если не отдашь по дешёвке, то завтра выбросишь задаром.
– Подходи, красавица! – ласково ворковал джигит под большой плоской кепкой, едва скрывавшей его огромный нос. – Скажи, дорогая, что ти хочешь? Я для тебя всё сделаю! Вах! Какой женщина! – призывал горячий кавказский парень в свидетели соседей по ряду. – Нэт! Нэ говори ни слова! – складывал он умоляюще волосатые руки. – Сам угадаю, чего хочешь! – с этими словами он, жестом фокусника, достал из-под прилавка новенький цветастый пакет и начал в него складывать крепкие красные помидоры, пупырчатые огурчики, петрушку, разную зелень, которая благоухала лучше всякого букета. Прежде, чем отдать пакет, продавец воскликнул: – Скажи, красавица! Как твоё имя?