Тропами искусства. Записки странствующего художника
Шрифт:
Короче, решил посмотреть в словаре значение термина «контингентность». В новой мастерской почти уже закончили ремонт, даже книги на стеллаже расставил. Давай искать философский словарь. Он оказался почему-то на самом верху.
Внутренний голос говорит:
– Барин, на хрена тебе словарь? Мы же знаем, что контингентность – это случайность. К чему множить сущности? Сидим себе в кресле спокойно, че ты кипишишь?
– Нет, – говорю, – контингентность – это не просто случайность, там другой смысл. Контингентность связана с необходимостью, в отличие от случайности,
– Твой «хитрый способ» стоит на самой верхней полке на высоте три с половиной метра. Тебе оно надо? От твоей неуемной активности только одни неприятности, причем на нашу общую голову.
– Надо. И вообще, если бы я тебя слушал, только бы и делал, что сидел в кресле, как Обломов, накапливая «доброту».
Полез все-таки. Нет чтобы сходить за стремянкой, лень пять метров пройти, подставил стул. Вот, думаю, покажу этому нытику, как нужно приводить решения в немедленное исполнение. Ну и ожидаемо навернулся. Ударился ногой о ступеньку подиума и сломал палец. Пока летел, понял, что в принципе и так знаю, что такое контингентность. Это когда то, что произошло, могло произойти и по-иному, но не случайным образом, а по вполне конкретным закономерностям.
Внутренний голос:
– Ну вот, пожалуйста. Яркий пример этой самой контингентности. Причем на практике. Говорил же, одни неприятности от твоей энергии. Поехали в травмпункт, лишенец. Только детали никому там не рассказывай, а то будут ржать и вместо гипса клизму назначат… Для головы… А там я.
Палец заживал долго. Но все проходит, и он прошел. Можно снова тренироваться, так сказать, ударить спортом по телесной лени.
Пошли мы с женой на йогу. Ну как «пошли»: она ходит, а я за компанию иногда. В этот раз случилась «горячая йога». Это когда несколько странных людей в нагретом и влажном помещении добровольно мучают себя под предводительством мифического существа с глиной вместо костей.
Короче. Сидим, тянем жилы, раскрываем в себе чего-то там (у меня уже кровь из глаз течет и мозг от натуги покраснел), и тут преподаватель говорит:
– Слушайте свой внутренний голос, если он вам говорит, что сегодня больше не нужно, то не сопротивляйтесь.
Посмотрел вокруг, все спокойно продолжают дальше. Ни фига себе, думаю. Видимо, у меня какой-то неправильный внутренний голос, эта падла уже на третьей минуте занятия начала верещать, что «сегодня больше не нужно». Дескать, братан, ты че творишь, валим отсюда… Тут одни «психические»! И не трогай нашу «корягу», она хороша своей природной естественной корявостью! Причем это же мой внутренний голос, он умный, у него аргументов вагон… В ход пошли и Эпикур с Камю, и стоики со схоластами.
Самое удивительное, что, пока мы с этой сволочью, внутренней пятой колонной, увлеченно препирались, прошло уже полчаса. Подходит преподаватель и говорит:
– А вы просто вот сюда вот так сделайте – и все.
Как это, думаю, я вот сюда сделаю? Ладно ты, марсианин, «соседи по камере» тоже, судя по всему, инопланетяне, но я-то человек!
Внутренний голос понял, что я досижу до конца, и стал вместо паники советы советовать: «Ты сюда ногу поставь, так руку подтяни». – «Отстань, – говорю, – если такой умный, сам и делай… Как советовать, так все чатлане, а как работать… И вообще, ты заткнешься уже или нет?!» Тут вон положено отпускать мысли и погружаться в спокойствие, а как я погружусь, если ты пристал как банный лист до пионерки, и зудишь под ухом безостановочно?
И вдруг… Занятие закончилось. Внутренний голос сразу успокоился и замолчал.
Душ, все дела… Выходим на улицу, и тут эта скотина мне и говорит:
– Хозяин, давай покурим, нельзя же благость сразу такими кусками хватать…
Вообще, внутренний голос – интересная штука. Как будто ты не один в самом себе живешь, а с кем-то… Может, даже с целой шайкой советчиков и «доброжелателей».
Какое «я» истинное и кто кому должен два раза ку делать, не всегда понятно, ведь на эти сущности ни желтые, ни малиновые штаны не напялены.
Прихожу как-то на тренировку. Разминаюсь. Смотрю, на тумбочке в силовой части спортзала лежит томик Чернышевского «Что делать?». Ну, думаю, ни фига себе тут народ, титаны мысли. Есть у нас там тренер Серега – мастер спорта международного класса, призер, чемпион и все такое, сто тридцать килограммов мышечного великолепия. Вот он, наверное, и заставляет своих птенцов приходить на тренировку не только с энергией тела, но и с энергией разума, дескать, настоящий пауэрлифтинг – это прежде всего мозги.
Подходит мужик (слегка уменьшенная копия Сереги), открывает Чернышевского, а там… не Чернышевский, а просто пустые листы для заметок. Внутренний голос сразу как заорет:
– Я же говорил, все качки тупые! Хозяин, зачем мы сюда ходим? Бросай это гиблое дело. Все тлен, Чернышевский никому не нужен, в современном мире бытие потеряло свой смысл, превратившись в симулякр. А в такой ситуации лучше уж просто бухать, чем изводить себя никому не нужными и бессмысленными потугами телесного.
– Вот ты жук, – говорю. – Тебе лишь бы ничего не делать, из любой мухи сразу «слона аргументации» высосешь, только бы не напрягаться. Не подавись слоном-то.
– Слон, между прочим, животное умное. Он в спортзал не ходит. Жрет и созерцает, созерцает и жрет. Бери пример, человечишка. И, кстати, внутренний голос у слона наверняка большой, упитанный и в почете. Никто его не гнобит и не останавливает по ночам в великом витальном порыве к холодильнику.
– Конечно, если тебе волю дать, я сам бы уже был, как слон. Короче, сгинь.
Подхожу поближе к качку, спрашиваю:
– Дневник? Тренировки записываешь?
– Ага.
– А зачем ручки две, да еще и разного цвета?