Тропами Пилигрима. Пешком по Индии, от Ганга до Дели…
Шрифт:
Я могу еще долго говорить про обряды, ритуалы и священнодействия. Если у собеседника есть стойкий интерес к таким историям, то рассказывать об этом легко. А вы попробуйте заинтересовать сразу всех, не сбиваясь на общие места, говоря только самое нужное, только то, без чего все они обойтись точно не смогут, – и вы расскажете свою жизнь.
Моя жизнь начинается с того момента, когда я ухожу из дома – за ветром свободы, за водой бессмертия, за призраком смысла. Всё остальное не в счет – не считаю серьезным что-то заработать, чтобы тупо что-то купить, это абсурдно. По-настоящему интересно, выживешь ли ты, вернешься ли домой и будет ли когда-то где-то у тебя дом. Скажем так, путешествия – это длинные пути к возвращению в свой дом, но с иным опытом, иной энергией и смыслом. Поиски смысла – в этом
Не так много людей, готовых разделить с тобой хоть какие-то крохи этого смысла, хоть что-то спросить и узнать. Водители машин, на которых я езжу туда и сюда, – наглядный образ того, как живут многие люди. Как жить в определенных очень сжатых рамках, когда ресурсов времени мало, нет других доходов, когда нужно выкрутиться и никто ничем не поможет? К примеру, сейчас доставить груз из Челябинска в Москву стоит на сайтах доставщиков не больше 30 тысяч рублей. А солярки в оба конца сжигается обычной фурой не меньше чем на 25 тысяч рублей. И кто же поедет за пятак? Ан нет – едут! Исхитряются зарабатывать в этих неприемлемых условиях. Берут левый керосин, часто его дают сами наниматели, или приходится покупать оптом большие партии солярки на определенных заправках. В городе тоже приходится выкручиваться – там не прожить на зарплату, которая никак не растет. Часто «зарабатывающие» спрашивают меня: «На что ты живешь, если у тебя нет никакой работы?» А на что вы живете, если вам всегда не хватает денег? Сколько бы ни было у меня доходов – мне достаточно… Если человек хочет, он движется в любом направлении – вне зависимости от того, есть для этого ресурсы, варианты или же их нет…
Если очень хочется, можно и Туву посетить – просто автостопом. Если вам надо туда попасть, высшие силы будут вам помогать. Если просто фантазировать, как при просмотре фильма, – то решимости не набраться никогда. Вот сейчас пишу эти строки, живя в гостях в доме в высокогорье – в Монгун-Тайге. Хозяйка нас пустила без денег, потому что нам очень нужно было здесь побывать – и Петре, и мне – и увидеть эти горы, реки и луга…
Гора Ак-Баштыг
Впервые заехав в Монгун-Тайгу – отдаленный район Тувы на границе с Монголией – и поживя в гостях у тувинской семьи Оюнов, мы с Петрой в предпоследний день пребывания были отвезены главой семейства Орланом на джипе к предгорьям самой заснеженной горы Монгун-Тайги через множество порогов, рек и озер. Тувинцы поехали к своим родственникам на ферму яков, где в юрте живет семейная пара. Они приручили полудиких яков, всё еще разводящихся тут в самых естественных условиях. Быки ростом, как маленькие человечки, по пояс, но при этом крепыши. Черны в своей свалявшейся шерсти и по-прежнему дикари – не любят смотреть в глаза. Уход за собой воспринимают как насилие – восьмигранный чудо-забор из связанных сыромятными ремнями жердин с втоптанной внутри ими грязью кажется концлагерем.
Но вот последние буйволицы отдоены, родившая буйволенка мать ни за что не хочет отходить без детеныша вслед за стадом, махом выскочившим из загона в луга… Ее приходится отгонять и поднимать руки крестом – это сразу пугает буйволицу, и она идет. Наконец, мы едим то, что производят яки: сверхжирное масло, молоко, немного каких-то жирных приправок в виде сметаны, от одной ложки которой хочется всё позабыть.
Гора Ак-Баштыг – Пятиглавая в Монгун-Тайге
После этого Орлан Оюн отвозит нас к горе Ак-Баштыг. Гора делает наклон под углом и словно предлагает всем желающим взойти на нее – всем, ее покорившим, она дает много энергии. Недолго думая, с радостью берусь за ее покорение, неведомо как пройдя ручей с огромными камнями, в который река то ныряет, то вдруг опять выныривает, как зверь-змея, из глубины сибирских руд. Затем начинается сыпучка – выход щебенчатых пород из-под земли, щебенка, не утрамбованная ни временем, ни людьми. Сколько можно по ней идти! Это очень
Еще я просил духов помочь мне дописать, наконец, «Шаманок степи» – новую книгу. Видимо, они откликнулись, сообща дали добро и решили меня загнать наверх, как отца Федора. Только вместо колбасы у меня была идейка спасти мир от беспробудного сна… И когда небо уже совсем заволокло, заморосило и мокрые камни стали скользкими, а мой дух сник от усталости и дрожи в коленках – всё это начало не столько пугать, сколько угнетать безнадегой… Почему и зачем и, главное, когда это кончится – мысли свирепей вьюги стали нападать на меня. И ярая злость прошла, осталось только недоумение – как оно меня достало, гора никак не дается! Ну вот, вот она, вершинка, вот признаки начавшейся белой щебенки – круть стала тут еще резче…
Пару раз полежав животом на остром щебне и раз десять ссыпаясь с камнями вниз, я понял: хватит гнать наверх – пора спускаться… Вдруг оказалось, что это гораздо труднее. Никакие хитрые финты, например пойти не вниз, а как бы наискосок, никак не давались. А вниз идти было долго-долго – и вдруг я нашел рваный рюкзак с кружкой и топором, кем-то забытый, может, брошенный или даже умершего путника – тут, в горах… Символ топора и стальной кружки и начавшаяся уже трава, сырая и скользкая, и тот ручей, и Петра, ждавшая внизу, – всё показалось нереальным и неожиданно собранным вместе. А прошло-то уже более семи часов!..
Добрый Балхаш
Из Астаны мы с Петрой за день доехали до Балхаша, прибыли туда в час ночи на рейсовом автобусе. Попутчиком оказался неравнодушный 15-летний парнишка по имени Ильяс. Он ехал тоже из Астаны, с недельного променада, в свой родной городок Балхаш. Мало того, что он оплатил такси, довезшее нас от автостанции до городского пляжа и проводил до стоянки, так он еще пришел утром с пакетом домашних продуктов и пятилитровой канистрой очищенной питьевой воды.
Наутро мы убедились, что палатка поставлена верно – в тени дерева. Вот только место было всё в мусоре… Потом при осмотре берега Балхаша стало ясно: центральный пляж убирают, песком подсыпают, а здесь, в ста метрах от центра, уже не столица курорта и можно бить бутылки, оставлять мусор.
Прямо перед нами рос камыш, из его нежной заводи на резиновой лодке выплыл казахский рыбак и предложил нам купить пару сазанов, мы взяли у него три крупные рыбины. Пока не пришел наш друг Ильяс, умудрились прямо из озера вскипятить воду для питья, чая и готовки еды. Полусоленая, с привкусом тины вода с чайным раствором казалась приемлемой. Правда, потом местные жители, которые подходили посмотреть на нас как на экзотику Полинезии, с ужасом нас корили: как же можно! И в самом деле в черте города, который рос за пляжем, и день и ночь дымило с десяток труб, создавая дымовую завесу различных оттенок – металлургия Балхаша.
Тут к нам подошел пообщаться парень – уборщик камыша, который должен рвать его голыми руками с лодки, со своим маленьким сынишкой Мишей в цветном спасательном жилете. Он дружелюбно интересовался нашим вояжем, попутно рассказывая, как они чуть не уехали отсюда семьей в Московскую область, узнав о возможностях эмиграции в Россию по программе переселения. Потом харизматичный мужик-блондин с орлиным профилем, похожий на попугая Кешу, вспоминал, как в молодости служил на Острове Свободы – Кубе – при 60 градусах жары.