Тропиканка. Том первый
Шрифт:
— Только не пори горячку, Витор. И действуй всегда с оглядкой — ведь в книгах все совсем не так, как в жизни. А я обещаю, что всегда буду тебе помогать, ты на меня можешь рассчитывать, — говорил своему молодому патрону честный Бонфинь.
— Только не говори никому, что я трушу. Но тебе я честно скажу: у меня мороз по коже идет. стоит мне только подумать, что я буду управлять таним мощным предприятием! — Если Витор и играл в откровенность, играл великолепно, и этой своей откровенностью он окончательно поко¬рил
— Тише едешь — дальше будешь, — успокоил его Бонфинь. — И помни, что мы за тебя горой, Витор.
— А не выпить ли нам по стаканчикy виски? — предложил Витор, — после работы, разумеется. Что, если меня вдруг пригласит к себе сеньор Бонфинь?
Бонфинь почувствовал себя польщенным.
— Будем очень рады, Витор. И я, и Изабел тоже.
Вечером Витор отправился к Бонфиню. Изабел просто не знала куда деваться от радости. Она могла только мечтать о том, чтобы заполучить к ним Витора, и вот пожалуйста! Витор собственной персоной на пороге.
Изабел рассыпалась перед ним в любезностях, и Витор принял их как должное. Он не сомневался в ценности собственной особы и льстивое заискивание Изабел воспринял как совершенно естественное.
Изабел, извинившись, побежала к Оливии.
Оливия только что вернулась с дежурства из больницы и собиралась лечь. После работы она всегда приходила полумертвая от усталости и мечтала только об одном — об отдыхе. Но Изабел замахала на нее руками:
— Спустись вниз, дочка! Не каждый день приходит к нам Витор. Постарайся уж для меня, для отца. Толыю смотри губы накрась, приоденься, мы тебя будем ждать.
Оливии не хотелось вступать в спор с матерью, она слишком устала для этого, и лишнее душевное напряжение было для нее тяжелее физического. Поэтому. наскopo приведя себя в порядок, она действительно спустилась вниз.
Изабел тут же исчезла из гостиной под предлогом того, что ей нужно распорядиться насчет ужина. — Развлекай, дочка, гостя, — сказала она и закрыла за собой дверь.
Бонфиню она тоже строго–настрого приказала не появляться — пусть молодыe побеседуют на свободе.
Изабел не слишком надеялась, что тайная ее мечта исполнится, но судьба посьтала ей шанс, и она хотела им воспользоваться.
Витор тут же подсел к Оливии.
— Оливия. Я как раз искал возможность поговорить с тобой наедине. Поверь, я пришел к вам не ради ужина и не ради стаканчика виски. Мне хотелось загладить дурное впечатление, которое у тебя, очевидно, возникло от наших предыдущих встреч! Жизнь надавала мне оплеух и кое–чему научила.
— Я не понимаю, при чем тут я и зачем ты мне все это говоришь, — холодно сказала Оливия. — Но, я очень рада, если ты хоть чему–то научился.
Оливия спустилась в гостиную еще и потому, что знала: встреча с Витором неизбежна, рано или поздно они непременно встретятся, и хотела, чтобы и встреча и разговор
— Я хочу, чтобы ты дала мне шанс исправить наши отношения, доказать, что я стал совсем другим человеком. Я знаю что вы с Дави жених и невеста, и я знаю, что у вас не все ладится.
Оливия возмутилась: да как он смеет, этот хлыщ, лезть в ее личную жизнь? Это что за новости? Кем он себя мнит?
— Не понимаю, откуда ты это взял? — спросила она лояльным тоном.
— Мы подружились с Дави, и у него от меня нет секретов, Потому–то я и пришел с тобой поговорить! У Дави блестящее будущее в нашей фирме, так что не беспокойся на его счет.
Витору было приятно чувствовать себя благодетелем, который способен в один миг решить все житейские неурядицы, и он приготовился пожинать плоды благодарности. Сейчас он скромно вы¬слушает добрые слова размягчившейся Оливии и столь же скромно отметет их.
— При чем тут блестящее будущее Дави? С чего ты взял, что оно меня волнует? — начала было Оливия, но, взглянув на Витора, спохватилась и возмущенно заявила: — Я никогда не поощряла вмешательства в свою жизнь чужих людей и запpeщaю делать это и тебе!
Она не собиралась обсуждать свою жизнь с кем бы то ни было.
Тон Оливии был резок, холоден, слова недвусмысленны. Витор поднялся. Похоже, посредничество его не удалось, как не удалось и другое — Оливия не переменила к нему своего отношения.
— Сейчас будем ужинать, — возвестила верувшаяся Изабел.
— В другой раз, Изабел, — отклонил приглашение Витор, — у меня назначена встреча. Рад был вас всех повидать.
— А Бонфинь? Он так расстроится … — Изабел не снрывала и своего огорчения.
— Мы еще поужинаем вместе, и не раз, — Витор фамильярно чмокнул Изабел в щеку, надеясь, что это послужит ей утешением. — Пока!
— Что ты наговорила ему, бесчувственная? — накинул ась Изабел на Оливию, как только Витор ушел.
— Оставь меня в покое, мама, — устало сказала Оливия. — Дай мне отдохнуть!
Оливия просто кипела от негодования. Она не собиралась спускать такое Дави. Какое право он имеет откровенничать о ней с Витором? Нашел себе друга! Да от таких нужно держаться подальше!
Изабел хоть и очень сердилась на дочь, но другого от нее не ждала. Что, она не знала своей Оливии?
Дети, надо сказать, доставляли Изабел немало хлопот. Что Пессоа, который возится со своей кудлатой хиппи Адреалиной! Что Оливия, которая чересчур уж строга!
Но Изабел надеялась на себя. На свой ум, изворотливость, тонкость, дипломатические способности. Уж кто–кто, а она сумеет повернуть дело в свою пользу!
И вот на другое утро Изабел, разрядившись в пух и прах, села в машину и отправилась не к кому–нибудь, а к самому сеньору Гаспару.