Тропинка к солнцу
Шрифт:
— Еще бы!
— Милейн могла бы стать хорошей матерью. Я видел ее с Эмбер. Они любят друг друга. Это же яснее ясного.
— Ага. Милейн все отдала бы за то, чтобы жить рядом с Эмбер. И Эмбер наверняка звала бы ее мамой, если бы я разрешил.
Тэннер едва не вышел из себя, услышав это, однако он твердо решил сказать все до конца.
— Им было бы хорошо вместе. Милейн, конечно, ее не рожала, но не думаю, что это имеет значение. У Эмбер должна быть мать, а Милейн все сделает, чтобы быть достойной этого.
— Послушай! — Крис сжал кулаки. — Я сто раз слышал это от Милейн.
—
— Почему я не позволяю Милейн удочерить Эмбер?
— Ну да.
— Ты думаешь, я смог бы после этого себя уважать?
— Уважать? Ты о чем?
— Твои родители живы?
— Да. А что?
— Мои тоже. — Дрожа от холода и нервного напряжения, Крис обхватил себя руками. — Мой отец миллионер. Милейн тебе говорила?
Если даже и говорила, Тэннер забыл об этом.
— Что он делает?
— Инвестирует. Он знает рынок... Дело не в этом. Дело в том, что мне было трудно угодить ему. Ему и моей матери.
— А тебя не интересует рынок?
— Я не могу повторить успех отца. Я всегда знал, что пойду своей дорогой. Вот и иду. — В голосе Криса звучали одновременно гордость и уязвленное самолюбие. — Я пока не миллионер. Но еще несколько лет... Они мной гордятся. Ты должен знать. Они гордятся тем, чего я достиг.
— Я рад, — только и проговорил Тэннер, ожидая, что еще скажет Крис.
— Мои родители никогда не проявляли ко мне бешеной любви. Это не их стиль. И не мой тоже. — Он посмотрел на дверь. — Но Эмбер — моя дочь. Что скажут, если я ее отдам?
Крис ничего не сказал о любви бабушки и дедушки к внучке. К тому же Тэннер не помнил, чтобы Милейн о них упоминала. Крис назвал свою дочь «заботой». Может быть, они все так думали о восьмилетнем ребенке?
— И ты из-за этого...
— Тэннер, мои родители уверены, что я получил самое лучшее образование. И это правда. Если бы не они, я бы ничего не смыслил в бизнесе. Прагматизм — сегодня главное. И я должен вложить в мою дочь как можно больше знаний ради будущего успеха. Нет, я не могу ее отдать.
— Даже если для этого надо лишить ее человека, любящего ее как родная мать?
Крис напрягся.
— Тэннер, она моя дочь. Моя забота, если хочешь. Но я не могу забыть о карьере из-за того, что она хочет жить тут. Ничего! Она не умрет. И Милейн тоже. У нее теперь есть ты.
Милейн не хотела думать о том, что может произойти между Тэннером и Крисом. И не могла не думать. Она пыталась поговорить с Эмбер, но девочка была не в состоянии ни слушать, ни отвечать. Милейн не могла придумать ничего, что не вызвало бы у них обеих еще большие слезы.
— Я не поеду с ним! — вдруг сказала Эмбер. — Папа все время куда-то ездит. Все время. Можно мне остаться с тобой?
— Ох, родная! Ты же знаешь, что я больше всего на свете хотела бы этого. Но он твой отец.
— А я хочу, чтобы ты была моей мамой!
В горле Милейн застрял комок, который она никак не могла проглотить.
— Как я замерз! Не могу понять, почему я не выпускаю доски для серфинга и не живу в Сан-Диего?
Милейн заставила себя посмотреть на вернувшегося Криса. У него покраснел нос, и он весь дрожал, но ей ни чуточки не было его жалко. По его глазам
Тэннер сел за стол, но пиво пить не стал. Он смотрел на Милейн потемневшими от клокотавших в нем чувств глазами.
Довольно долго все молчали. Милейн всегда приходилось уговаривать Криса, и она привыкла к этому, но сегодня ей не удавалось найти подходящие слова, потому что все ее мысли были заняты Эмбер. В голове у нее мелькали планы, один невыполнимее другого.
— Думаю, есть никто не хочет, — наконец заговорил Крис. — Я бы лично подождал с разговором, но, увы, не могу отвечать за то, что срывается с языка моей дочери. — Он попытался прикоснуться к Эмбер, но она снова отшатнулась от него. Крис сжал зубы. И все же Милейн видела в его глазах не гнев, а смятение. — Я-то думал, что у нас есть случай посидеть всем вместе. Увы, я ошибся. Милейн, если хочешь уйти...
Он ей разрешает! Как будто она нуждается в его разрешении! Крис искренне не понимал, что она не может уйти от девочки, когда у нее такие глаза. Он ничего не понимал.
— Сейчас имеет значение только то, что хочет Эмбер. — Милейн четко произнесла каждое слово. — Это ее жизнь ломается.
— Вот именно, — сказал Крис и повернулся к Милейн. — Есть еще одна причина, по которой я хотел повидаться с тобой. В ближайшее время я буду чертовски занят. Надо перевести дело в Аспен. Найти дом. Мне бы хотелось не беспокоиться об Эмбер.
Он хочет оставить девочку у нее? Милейн ждала.
— Тебе, конечно, решать, — спокойно продолжал Крис. — Если бы она пожила у тебя две недели... Если это не нарушит твои планы... Ты бы могла с ней поговорить, объяснить, что у меня нет выбора.
— Ты хочешь оставить Эмбер у Милейн на две недели, а потом забрать ее насовсем? Ну и сво...
Тэннера захлестнула ярость, и Милейн, вся дрожа от непомерного напряжения, поспешила его остановить:
— Не надо, Тэннер. Не надо.
— Что не надо? Не говорить ничего, что может расстроить бедняжку Криса? А то он возьмет обратно свое «щедрое» предложение? Увезет Эмбер с собой?
Он может. Не в первый раз он использует ее.
— Я хочу, чтобы она осталась. Какие могут быть сомнения?
— Думаешь, я не знаю? — Милейн понимала, что Тэннер изо всех сил старается сохранить самообладание. — Скажи же, Милейн, — прошептал он. — Ты хочешь, чтобы я не лез не в свои дела?
— Я... я хочу Эмбер.
— На любых условиях?
Милейн кивнула. Две недели. Целых две недели она будет с Эмбер.
Тэннер повернулся к Крису.
— В присутствии твоей дочери я не буду говорить, что думаю обо всем этом. Она заслуживает лучшего. Но я никак не могу поверить, что ты устраиваешь для Эмбер и Милейн ад только потому, что это поможет тебе решить кое-какие проблемы. Они проведут вместе две недели, зная, что потом — ничего. Они будут считать часы, потому что с каждым часом будут все ближе к разлуке. Тебе не кажется, что порвать раз и навсегда все-таки гуманнее? Нет? Ну конечно же нет. — Тэннер привстал. — Ты не способен поставить себя на место другого.