Тропинка на Невском

Данини Майя Николаевна

Она дежурила на этом этаже, она носила раненых, просила ходячих уйти — все ушли, и она спустилась вниз,

куда не попала бомба, где никто не погиб, но один раненый вдруг, ни с того ни с сего, побежал наверх, сказал, что за папиросами. Его не было двадцать минут, и Инна пошла за ним. Она вошла в палату и увидела, что он лежит на кровати и курит тут, прямо в палате. Она позвала его, просила идти — он не пошел; она повторяла холодно и одинаково:

— Пойдемте, пойдемте, спускайтесь.

Он не шел, она стояла. Могла уйти и махнуть рукой, но она была дотошной и не

хотела оставлять его там, где было не положено; она повторяла, что надо уйти, и бомба упала как раз в тот зал — рванула именно там, где стояла Инна и был раненый. Все произошло мгновенно, и, вероятно, она не успела ничего понять, вспомнить, ощутить — погибла мгновенно, безболезненно, исчезла, как исчезает лучик солнца, исчезла просто и страшно, потому что могла еще жить пятьдесят лет на свете, жить, видеть, ощущать, смеяться и плакать, узнавать, отдавать и получать, могла открывать истины, любить и ненавидеть, но ушла, сделав то, что нужно было сделать на свете.