Тропой лекаря
Шрифт:
***
Угрю было гораздо лучше. Сидеть я пока не разрешала, но лежать, опираясь на подушки, и даже самостоятельно кушать протертый жидкий супчик - вполне. Чем больной и занимался в ожидании лекаря. Я привычно присела рядом, отставила в сторону поднос, пощупала пульс мужчине и принялась снимать повязку.
Мужчины ждали моего вердикта с трепетом.
Наконец, я кивнула.
– Да. Заживает на редкость быстро, теперь я вам так часто не понадоблюсь. Будете меня раз в два дня приглашать,
Мужчины переглянулись. Я чуть напряглась.
Думать - одно а вот что у них в головах? Может, все-таки решат вырастить поколение крабов-лекарей? Откормленных моим мясом?
Нет, не решили.
– Госпожа Ветана, сколько мы должны за лечение?
Я незаметно перевела дух. Кажется, пронесло?
– Ваш сын уже уплатил, - отмахнулась я.
– Я свою жизнь дороже ценю.
– Поверьте, он заплатил более, чем достаточно.
– И все же, я просил бы вас принять еще небольшую плату - и продолжать приходить к нам в гости до моего полного выздоровления.
– Тогда и плату стоит отложить до того же времени. Раньше нельзя, примета плохая, - отмахнулась я.
– Госпожа Ветана, вы ведь из благородных?
А на этот вопрос у меня ответ был заготовлен заранее.
– Внебрачная дочь. Пока отец был жив - помогал, а потом... неважно.
– Понятно. Госпожа Ветана, случись что - мы можем к вам обратиться и рассчитывать на сохранение тайны?
Я на пару минут задумалась.
Контрабандисты - это опасно. Очень опасно. С другой стороны, коготок уже увяз. И вряд ли, отказавшись, я выйду отсюда целой и невредимой. В лучшем случае - утратившей дар.
Да, ходило и такое поверье.
Маг жизни может не только исцелять своим даром, но и убивать, это ведь две стороны одной монеты. Только исцелять он может всю жизнь, а убить лишь раз, потом дар его покинет. Навсегда.
Сколько в этом правды, я, по понятным причинам, не проверяла.
Контрабандисты ждали моего ответа молча. Я глубоко вздохнула.
– Поймите меня правильно, господин. А могу ли я рассчитывать на сохранение тайны? Связавшись с вами, я рискую не меньше, даже больше, чем вы.
Мужчины довольно переглянулись, и слово взял старший угренок.
– Обещаем, госпожа Ветана, никто, кроме нас троих о вас не узнает.
– Четверых.
– Лита тоже будет молчать, это в ее интересах.
Я пожала плечами.
– Если вы обеспечите сохранение тайны - я готова помогать людям.
Кажется, им тоже не хотелось меня убивать. Со мной распрощались со всей возможной сердечностью, и проводили до дома.
Веселье началось утром.
***
– АААААААИИИИИИИИИ!
– мелодично выводил чей-то звонкий голос.
Да так душевно выводил, что меня снесло с кровати, как ураганом. Я подхватила сумку и как была, в ночной рубашке помчалась на крик.
Голос привел меня к симпатичному домику через два от моего. И доносился вопль праведный из хлева.
– Пропустите, я лекарь!!!
Соседи, собравшиеся на крик, расступились без слов - каждый хоть раз да побывал у меня в гостях. А в хлеву...
Вопила Талара - симпатичная толстушка лет пятидесяти, жуткая болтунья и сплетница, обладающая незаурядным талантом слышать вовсе не то, что ей сказано. Так я, неосторожно сказав ей, что являюсь внебрачной дочерью благородного человека, вскоре услышала, что у меня трое внебрачных детей от знатного графа. Где дети?
Так с графом и остались.
Зачем? Ясное дело, титул наследовать будут. Своих-то у графа нету! Почему нет? Так ему уже за девяносто, были дети, да погибли, лекарка их спасти пыталась, не получилось, и поставил ей граф условие - пока новых не родит, он ее и не выпустит!
Причем врала она так вдохновенно, что ей верили! Знали, что врет, но верили. Такой вот талант!
Талара смотрела куда-то в хлев и вопила на одной ноте, пока я сильно не тряхнула ее за плечи.
– А ну замолчи! Что случилось!
– Св-винка моя! Свинка!
Я вгляделась в стойло и зажала рот рукой.
Охххх...
Талара с мужем разводили свиней, причем не абы каких, а белых, миролских. Очень симпатичная, мясная, флегматичная порода... держали супруги свинок в хлеву, но чтобы те не дрались, не худели и не портили друг другу шкуру и мясо, разделяли их по небольшим загончикам, вроде лошадиных стойл. В загоне как раз хватало места для корыта, поилки и свинки. Очень крупной свинки.
Сейчас же рядом со свиньей спал еще кто-то...
Кто-то?
Совершенно голый десятник Рем Лорак. Одежда его была разбросана тут же, причем трусы чья-то рука натянула свинье на передние лапы, рубашка кокетливо выглядывала из кормушки, а штаны я и не видела. В поисках тепла бедняга ночью подкатился к свинье под бочок, а та, видимо, благодаря размерам, не придавила несчастного. Так что мы имели обнявшуюся пару.
– Он мертвый?
– шепотом спросила Талара.
Я пригляделась.
– Кажется, нет.
Потом огляделась, нашла взглядом здоровущий сапог (еще деталь одежды) - и прицельно запустила им в спящего десятника. И попала, конечно.
'Мертвое' тело громко всхрапнуло и перевернулось, открывая то, что мужчины обычно прячут от женщин до брачной ночи. Но тут прятать не стоило, ту можно было гордиться.
Утреннее возбуждение, прохладный воздух... эмммм... флага не хватало. А древко - было.
– Как это мило. Это - любовь?
– пробормотала я.
И только потом поняла, что ляпнула.
Талара взвилась, как укушенная.
– Что!? Ах он скотоложец поганый!!! Да как он смел!? Да я!!! Да к градоправителю!!! Да он на моей свинье женится!!!