Тропой лекаря
Шрифт:
И пишет, и пишет...
Спрашивает про детей, про мужа, а ведь госпожа Лимира и детьми Таниль занимается, не выбросишь ведь... и дети-то выправляются, а вот мать их...
Прибили б ее, что ли, там,, на каторге?
Ведь коли выйдет, так явится Карисе нервы трепать да у Вилта клянчить. И примет-он таки блудную сестренку, не погонит. Сочтет, что было и быльем поросло...
Я кивала в нужных местах, и только при последних словах встрепенулась.
– Тогда, госпожа Лимира, вам никак уезжать нельзя. Кто еще дочь-то обережет?
Женщина грустно
– И то верно. А ты как, Веточка?
Я подумала - и принялась очень отстраненно рассказывать госпоже Лимире историю графини Эрнан. Мне было интересно, насколько клятва рассосалась на моей ауре, да и совет постороннего человека услышать хотелось.
Госпожа Лимира слушала, так же внимательно поддакивала, кивала в такт моим словам, а потом сделала совершенно неожиданный вывод.
– Ну и сволочь же тот Айвас!
Я аж рот открыла.
– А он-то почему?
– А потому, девочка, что благородных с детства приучают - не будет у них любви. И купцы то же своим дочерям и сыновьям говорят. Жениться надобно для дела, чтобы род не угас, чтобы было кому добро передать, чтобы детей воспитать, как должно. Понимаешь? Это голытьба вроде нас может по любви жениться, и то родители смотрят, чтобы не дурак, не пьяница....
– Ну уж - голытьба...
– А разве нет, Веточка? Домики эти, в желтом городе, слезки горькие. Я хочу, чтобы мои дети жили здесь, а воот внуки - уже в зеленом городе. И мы попробуем этого добиться, но работать надо будет - втрое. Потому и не уеду никуда... И с внуков уже спрос другой будет. А Айвас - сволочь. Задурил девчонке голову, знал ведь, что абы за кого отец ее не отдаст... и продолжил дурить. Нет бы сказать - прости, родная, мы не будем вместе! А он?
Я пожала плечами. С этой стороны я ситуацию еще не рассматривала.
– Думаете, если муж отпустит эту женщину, она...
– Да не примет ее тот Айвас. Нервы помотает, репутацию погубит, в любовницы возьмет, но не в жены, нет, не в жены!
– Тогда она точно с собой покончит.
– Веточка, ну ты ж умная девочка?
Я посмотрела на госпожу Лимиру. Та - на меня. Вздохнула, покачала головой...
– Неуж ты не понимаешь, что неспроста это? Рассуди - девочка-от из купеческой семьи. Это тебе не аристократки блажные, не нищенки дурные, это сословие крепкое. Спорить готова, отец ее в детстве и не за такое ремнем драл. А тут... Да она бы век себя так не вела, ты пойми!
– А как?
Я как-то и не задумывалась...
– А так вот. Поревела б чуток, да и успокоилась. Что, думаешь, ее отец монахом живет? Или ее мать на служанок смазливых внимание обращает? Говорят же, где сладко, там осе падко. Для девчонки то не внове, сама понимаешь...
Я понимала. Вспоминая и отцовские измены, и материнские, и... у меня что столько знакомых гуляет? Жуть!
Но - да.
Графа она не любила, так чего расстраиваться из-за его измен? Незачем.
Да хоть с кем гуляй, только меня не трогай. Ребенка-другого родим, и будет у графа своя жизнь, у графини своя. И встречайся с тем Айвасом хоть каждый день...
–
– Бывает и такое. Только вот... нечисто тут что-то. Уж ты поверь мне, такие девочки себя не травят, они всем нервы измотают, всех измучают, а с их головы и волоска не упадет. К тому ж титул, деньги, свой дом... это много значит. Ты в ней одержимость заметила?
Я покачала головой.
Нет. Не было такого. Безумной любви к Айвасу в графине я не увидела. Искренней, безудержной, безрассудной, когда по углям пойдешь босыми ногами - вот ее не было. Было желание обладания, было раздражение, злость, гнев...
– Но от этого тоже с собой не кончают?
– Вот и думай. Дурит кто-то девке голову, да и вам тоже, не иначе... Ой, дурит!
– Ей - или она?
Я серьезно задумалась.
Графиня дурит нас или кто-то крутит голову самой графине? Но кто?
Зачем?
Какую выгоду можно получить от развода господина графа?
– Ты не те вопросы задаешь, - покачала головой госпожа Лимира.
– Ты спрашиваешь - зачем, а надо - кто? Поймешь, кто крутит, поймешь и зачем это надо.
– А не наоборот?
– И наоборот тоже верно. Ты мне как лекарка скажи - могут быть ведь разные травы, и те, что ум туманят?
Я покачала головой.
– Графиню не травили. Я бы заметила.
– А второй раз?
Да там и первый раз, и второй...
Ничего я не понимаю.
– Я бы на ее месте испугалась, она ж чудом смерти избежала. А она просто ругается, словно бы и не понимает, что к чему.
– Не понимает?
– Или... не дают понять?
– прозрела я.
– Дают привыкнуть, что опасность ей не угрожает, а вот своего она добивается. Брак будет разорван, от ребенка ее избавят, к любимому вернуться дадут... и как?
Я схватилась за виски.
– Будет третья попытка?
– Вполне возможно.
– и она увенчается успехом? Но до или после рождения ребенка?
– Это зависит от того, нужен ли ребенок человеку, который придумал этот план.
– Но... как?
– И кто?
Ни на тот, ни на другой вопросы ответа у меня не было. Я сидела, смотрела в стену и понимала, что госпожа Лимира кракеновски права. Эта история абсолютно нелогична. Как будто кукольник перепутал марионеток, и прекрасная принцесса верхом на драконе отправилась убивать рыцаря, спасая менестреля. А конь в это время пил с королем.
Нелогично, неправильно, не так!!!
Ничего не понимаю...
– А ты приглядись к людям повнимательнее, как в том доме будешь, - посоветовала мне госпожа Лимира.
– Авось поздно и не окажется?
Пригляжусь.
Обязательно пригляжусь.
Что-то в этой истории нечисто.
Глава 12
Приглядываться пришлось быстрее, чем я думала. Ровно через два дня.
Майло Варн едва не сорвал мою дверь с петель.