Тропой неведомых Миров
Шрифт:
Он подошёл к Хоэ и взял её за плечи. Она мягко отстранилась, хотя Маг не сомневался, что больше всего ей хочется сейчас упасть вместе с ним на устилавшие пол звериные шкуры.
– Зачем ты пришёл?
– Это были первые слова, которыми она прервала затянувшееся и начинавшее тяготить обоих молчание.
– Зачем?
– Разве ты не рада, Хоэ? Или ты...
– У меня нет нового мужа ( Она что, научилась читать мысли?). Я не видела тебя мёртвым - и никто не видел, и по закону Детей Леса я не считаюсь вдовой. Но зачем ты пришёл, Хан-Шэ? ( Давно
И тут заплакал ребёнок. Хоэ метнулась за циновку, и Катри последовал за ней. Он был сейчас не эском, не Магом, не Властелином всего Пограничного Мира, а просто человеком. В полутьме он разглядел склонившуюся над завёрнутым в шкуры ребёнком Хоэ и тихо подошёл к ней. Женщина почувствовала его и повернула к нему своё лицо, смутно освещённое отблеском огня очага.
– Это твой сын, Хан-Шэ, и он вырастет великим охотником!
Маг наклонился над маленьким существом. Он знал, конечно, о том, что у него немало детей в самых разных Мирах (не говоря уже о тех, которые родились здесь, в этом Мире), но никогда не испытывал от этого знания каких-то тёплых чувств - родительский инстинкт у эсков предельно слаб. Не почувствовал он особой нежности и сейчас, глядя на своего крохотного сына, но нечто мягкое в груди ворохнулось. Да, разум подсказывает, что создана всего лишь новая физическая оболочка для сошедшей в новый Круг Бытия Души, и не более того, но первобытные древние инстинкты, голос крови, не дают забыть о себе. Хоэ продолжала глядеть на Хан-Шэ, и он сказал вдруг то, чего сам от себя не ожидал:
– А ты хотела бы уйти со мной туда, в большой мир? Этот мир покорен мне, и у тебя будет всё, о чём ты можешь только мечтать. Ни голод, ни болезни, ни дикие звери не будут тебе больше угрожать. Ты будешь...
– Ты стал великим царём, Хан-Шэ, - прервала его Хоэ.
– Я знала, что так и будет... Но у великих царей и у великих вождей много жён, а я могу быть только единственной. Но даже если бы было так - твоя дорога темна и страшна, и у меня кружится голова, когда я вижу высоту, с которой тебе придётся падать. Нет, Хан-Шэ, я и мой сын останемся здесь... Я всё сказала.
Катри внимательно посмотрел на Хоэ. Где были его глаза раньше? Ах да, это же было до пробуждения памяти и всех магических способностей... Аура женщины из племени ан-мо-куну отсвечивала серебром - она была ведьмой, и не слабее Мириа. Но если чародейство Мириа почти целиком было заёмным, чужим, искусственно привитым для достижения поставлённой цели, то в ауре Хоэ журчал настоящий источник чистой, незамутнённой собственной природной магии - вот только она сама об этом не знала. И пусть остаётся в этом счастливом неведении и дальше - Эндар не будет жертвовать покоем матери его сына только ради того, чтобы в Отряде появился ещё один воин, точнее, воительница. Пусть всё останется так, как есть.
А насчёт высоты, с которой придётся падать... Это в каком смысле - в прямом или в переносном? Помнится, в их общем с Натэной видении на том памятном Пире Победителей было что-то такое... Но ведь точных
Эндар вздохнул - совсем как человек, принявший трудное для себя решение.
– Хорошо, Хоэ. Пусть будет так, как ты хочешь. Но я постараюсь, чтобы жизнь твоя оставалась безоблачной, твоя и твоего, - он почему-то не смог сказать "нашего", - сына. Возьми это.
Катри сжал левую руку в кулак и на несколько секунд закрыл глаза. Когда же эск разжал пальцы, на его ладони покоился жемчужного цвета овальный кулон-оберег (из неведомого камня? или из металла?) на тонком шнурке алого цвета.
– Возьми, - повторил Хан-Шэ.
– Если с тобой что-нибудь случится, если в дом войдёт беда, позови - я услышу. И ещё: найди себе нового мужа - если захочешь.
Хоэ не ответила. Она смотрела на талисман, который Лесной Маг вложил ей в руку, смотрела внимательно и молча. Эндар повернулся, придержал зашуршавшую циновку и шагнул к выходу. "Вот из таких лесных дикарок и выросли независимые в своих чувствах и в своём выборе гордые эскини, ставшие Звёздными Владычицами..." - подумал он, покидая хижину.
По глазам плеснул яркий свет родившегося дня. Катри прикрылся невидимостью - ему больше не хотелось встречаться и тем более говорить ни с кем из тех, кто хорошо помнили великого охотника Хан-Шэ.
Истинная свобода подразумевает свободу от всего - и от всех.
А истинный Властелин обречён одиночеству.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ
Эндар даже не мог приподняться. Угнетающая, всеобъемлющая и всепоглощающая тяжесть обрушилась на него, раздавила, распластала, растёрла по шероховатым каменным плитам. Сквозь дымчатую пелену, застилавшую глаза, алый эск едва различал неясные зыбкие очертания проклятой белёсой фигуры, маячившей между ним и Орбом Силы. А сам Орб безмолвствовал, равнодушно взирая на всё происходящее.
Такого Маг-Воитель не знал. Всё веками взлелеянное боевое искусство Катри, все его отработанные магические приёмы, вся сила его чародейства - всё это исчезло, превратилось в ничто, испарилось, как капелька росы под палящими лучами солнца. Он привык к магическому противоборству, к поединку, когда твоё волшебство либо преодолевает чужое колдовство, либо - и такое бывало - уступает мощи противника; и тогда надо уже думать о том, как отступить с минимальным уроном. А сейчас магия просто ушла, как вода в песок, кончилась. Эндар не мог нащупать ни малейшего отклика той привычной составляющей, которая и делала эска Магом, той самой способности колдовать, творить волшбу.
Властелин словно забыл всё, что умел и знал - в его сознании упорно не желало выстраиваться даже простейшее заклинание. Чародей как будто судорожно шарил в полной темноте, не в силах нащупать спасительный, но почему-то погасший факел. Магическая Сила никуда не делась, она по-прежнему присутствовала, её потоки всё так же лились сквозь Мироздание, но в руки Катри они не давались, проскальзывая между пальцами. Так бывает в неприятном сне, когда тебе в лицо смрадно дышит какая-то мерзкая тварь, ты силишься отпихнуть её вонючую морду, а сил в превратившихся в вату мышцах нет - ну ни капли.